– Цель воздушная, удаление десять, высота тысяча, скорость двести, приближается с юга.
Я приник к перископу, стараясь разглядеть самолет, но он был далеко. Я все равно смотрел в том направлении, дожидаясь, когда он приблизится. Показалась точка, которая через некоторое время стала превращаться в черточку, приобретая очертания самолета. Он летел теперь вдоль левого берега бухты. Сомнения насчет случайности отпали сами собой. Проследив за ним до того момента, когда он стал набирать высоту, я оторвался от объектива перископа.
– Он прилетал по нашу душу, товарищи, но ничего не обнаружил, полетел восвояси. Что слышно в эфире?
– С самолета ведется передача, через пять минут будем знать о чем.
Из немецкой радиограммы мы поняли, что они ничего не обнаружили, бухта безлюдна.
– Где самолет противника?
– Удаляется на запад, расстояние сорок километров.
– Подождем еще полчаса, если он курс не изменит, всплываем.
Наконец поступила радиограмма от капитана Кочеткова с долгожданного транспорта. Он сообщал, что находятся в четырех часах от входа в бухту. Мы тут же дали ответ и предупредили, что на входе их будут ждать наши представители, они объяснят, что делать дальше.
Я тут же вызвал Большакова, чтобы поставить задачу:
– Андрей Витальевич, собираешь свою группу и на двух ботах пойдешь встречать транспорт с посылкой, на нем наш общий знакомый капитан Кочетков. С ним встретишься и проводишь сюда. Предупреди, чтобы своего конвоира оставил на входе. И никаких лишних глаз на транспорте. Пусть закроет в каком-нибудь помещении без иллюминаторов.
– А если они не согласятся с таким поворотом дел и упрутся рогом?
– Андрей Витальевич! Ты справишься.
Группа Большакова ушла на встречу с транспортом. Не ранее чем через шесть часов ожидаем возвращения, за это время надо приготовиться к встрече дорогих друзей. Попрятать и замаскировать то, что нежелательно показывать им. Коку приготовить обед к приходу судна. После выполнения работ я приказал всем, кто, по моему мнению, мог попасть на глаза нашим предкам, надеть временно форменную одежду. Я опять отследил укоризненный взгляд Григорьича.
– Да что с тобой, Григорьич, никак клюквы полный рот набрал. Что опять не по тебе?
– Да твоя идея с переодеванием.
– Ты опять за свое. Так плохо, этак нехорошо. Объясни, в чем дело.
– Да я все думаю, как мы потом будем оправдываться в своей лжи. Какие мы на хер дети беляков, бред сивой кобылы.
– Что предлагаешь, взять сейчас и открыться перед ними? Думаешь, они поверят, что мы их потомки и пришли из будущего. К этому надо подходить очень осторожно, маленькими шажками, подготавливать постепенно. Да, мы со временем откроемся им и расскажем, что произошло в будущем с Советским Союзом. И пусть они потом сами принимают решение, как этого избежать.