Они сидели в прекрасной гостиной в викторианском стиле, перед ним в камине горел живой огонь. Было так спокойно и хорошо, что Лора почти забыла, как неловко она еще совсем недавно ощущала себя в присутствии Рея. Они пили вино, тихо разговаривали, слушали приятную музыку. Лоре вдруг показалось, что она знает его всю жизнь.
— Да, вы обещали показать фотографии, напомнила Лора.
— Вы действительно этого хотите или просто из вежливости? Или вам со мной скучно.
— Я действительно хочу взглянуть на вашу маму, вы так тепло о ней говорили. Если только вам не будет от этого тяжело.
— Да нет, не думаю, это же было десять лет назад, я это уже пережил. Хотя, конечно, мне до сих пор страшно больно, что у нее так сложилась жизнь. Она была слишком романтической натурой. Возможно, если бы она осталась на родине, она была бы там счастлива. Ее отец проклял ее, когда она вышла замуж за англичанина. Ее семья так и не приняла этого брака, все отвернулись от нее, поэтому мама даже не могла вернуться домой. В общем, невеселая история: мой отец оказался подлецом. Сначала, наверное, польстился на экзотику, а может, действительно влюбился, что часто с ним случалось, а получилось, что просто сломал ей жизнь.
Рей вышел и через некоторое время вернулся с большим альбомом в темном кожаном переплете. Присев на корточки рядом с ее креслом, он положил альбом Лоре на колени и раскрыл его.
— Вот ее свадебная фотография. Я, честно говоря, не могу смотреть на этот снимок. Она тут такая молодая, красивая и такая счастливая! Если бы она тогда знала, чем все это кончится! — на Лору со старой черно-белой карточки смотрела очаровательная японская девушка, совсем еще юная. Пышное подвенечное платье, гигантский букет лилий в руках, смеющееся скуластое лицо, прекрасные темные глаза, глубокие, как океан… А их общие свадебные фотографии, где она с отцом, я просто уничтожил, — продолжил Рей с неприязнью в голосе. — У него там ужасно самодовольная физиономия, как будто он ей большое одолжение делает. А это мама после моего рождения. Это я у нее на руках. А это мама с новорожденным Тедом, а рядом — я. Так получилось, что мы с ней Теда вместе воспитывали и я ему больше отец, чем наш папаша, который на нас едва внимание обращал. С тех пор я и люблю детей, а они мне кажется меня. Хотя Тед, к сожалению, вырос совсем не таким, каким бы мне хотелось.
— А сколько вам тут лет? — На снимке около женщины с младенцем на руках — в ней еще можно было угадать смеющуюся девушку со свадебной фотографии — стоял очень серьезного вида мальчик с гордо вздернутой вихрастой головой и сжатыми губами. Он покровительственно обнимал женщину за плечи, выставив вперед ножку. Ясно было, что в обиду он мать не даст.