- Бей, ломай, дави, круши – будет праздник для души!!! – громогласно процитировал первую строчку «гимна алкморегов» Остап, размахиваясь для следующего удара.
- Две минуты!!! – вылетел из коридора Моручи. – Успели!
Впереди возвышалась огромная металлическая дверь. А ее сторожил один-единственный человек. Но увидев его, капитан как-то очень резко спал с лица...
- Я Великий Муфтий, шейх ал-ислам Константин Тосара, - холодно представился рослый старик в белой мантии. – За этой дверью сейчас начнется траурная церемония, и я не помню ваших лиц в списках приглашенных!..
- Вы должны остановить церемонию, ваше святейшество! – взмолился Святослав.
- На это должна быть очень веская причина, - медленно покачал головой Тосара.
- Она есть, уверяю! Нет времени объяснять!
- У меня личная просьба его величества не впускать никого до назначенного часа, - снова покачал головой Великий Муфтий. – Прости, Святослав, но я не могу обмануть его доверия. И насколько я помню, тебя подвергли бенефиции... ты сознаешь, что тебе запрещено появляться на территории Империи?!
- Ты че, блин, [цензура], не понял, [цензура]?! – перешел на русско-матерный Денисов, глядя на священнослужителя снизу вверх и бешено размахивая руками. – Ща твой император сдохнет к едрене фене, пока ты тут [цензура]! Отвали, блин!
Во время махания он как бы случайно задел Великого Муфтия. Несколько раз.
Тосара едва заметно прищурил глаза, и Денисов отлетел метров на десять. Между ним и пришельцами словно бы воздвиглась стена из твердого воздуха – пылинки, попавшие в этот барьер, мгновенно сгорали.
Шейх ал-ислам, верховное лицо в иерархии всех мусульман-хеббридов Империи, был одним из лучших ментатов во всей Империи. Рядом с ним Куросава показался бы жалким дилетантом – Тосара мог одним лишь взмахом руки превратить Аль-Каммадан в горстку пыли. Моручи даже не попытался применить свои жалкие ментальные таланты – Великий Муфтий раздавил бы его, как таракана.
- Е-мое, блин, дед, а это у тебя че за хрень? – с трудом поднялся на ноги Денисов, раскрывая плотно сжатую ладонь.
Там лежал небольшой амулет – медный полумесяц на цепочке.
- Отдай, святотатец! – возмущенно вскрикнул Тосара, в ужасе щупая голую шею.
- Догони сперва, [цензура]! – показал ему язык Денисов, молниеносно исчезая в переплетениях коридоров.
Великий Муфтий злобно скрипнул зубами в ответ на такое оскорбление, выкрикнул что-то совершенно не подходящее к его сану и побежал следом. Не сдержался старик. А бегал он не хуже молодого...
Моручи и Ежов, оставшиеся вдвоем, как по команде толкнули тяжелые створки и... в ужасе замерли на пороге.