. На обороте этой челобитной имеется помета о решении царя Михаила Федоровича: «Государь пожаловал, будет им в том указ не учинен, и по тому делу велел доложить себя государей». 13 октября 1630 года челобитная была взята «к делу», которое стало быстро пополняться. За два месяца число таких коллективных просьб достигло девяти. Царю Михаилу Федоровичу били челом дворяне и дети боярские калужских и тульских служилых «городов» — Лихвина, Воротынска, Перемышля, Каширы, Тулы, Алексина, пограничных с Литовской украйной — Зубцова, Торжка, Ржевы Пустой, разоренных от крымцев «польских» уездов — Воронежа и Ливен. Воронежцы, например, говорили о частых татарских приходах и пленении своих крестьян и бобылей: «и пущи, государь, нам, худые земли». Так, начиная с 10 ноября 1630 года служилые люди смогли добиться от царя Михаила Федоровича уступок в обложении, которые продолжались и дальше, пока указами 18 января и 21 апреля 1631 года нормы дворовой четверти не были унифицированы и составили в основном два разряда: 12 (8 крестьянских… 4 бобыльских) — 20 (12 крестьянских… 8 бобыльских) дворов в служилых землях и 9 (6 крестьянских… 3 бобыльских) — 15 (9 крестьянских… 6 бобыльских) в монастырских и церковных
[258]. Все это было далеко от намерений начала 1620-х годов и хорошо показывает, что правительство в своем стремлении обложить живущие земли по самому выгодному окладу, упустило время. Сработали главные принципы налоговой системы Московского государства: положить на население столько тягла, сколько оно вынесет, а на уступки идти только в том случае, когда требовалось обеспечить его лояльность.
Сложная история введения дворовой чети показывает, что описательные работы в уездах породили немало толков и разговоров. Там, где дело касалось общих интересов, жители уездов отстаивали их коллективно. На такие обращения власть смотрела как на законные, в отличие от частных челобитных, грозивших авторам серьезными карами за «докуку», если они не будут признаны достойными внимания власти. Е. Д. Сташевский разыскал и опубликовал одну из таких челобитных — некоего Федора Федоровича Уварова патриарху Филарету Никитичу о составлении «земляного списка», рассмотренную в августе 1630 года. В обоснование своего обращения челобитчик ссылался «на многую непрестанною в народех молву», о которой он и решил донести: «што все бутта не пожалованы, а ваша государскоя жалованя, поместья и вотчины за собою скрывают, а иныя туды ж такают». Чтобы исправить предложение, Уваров предлагал составить «земленой списак, сколка за кем поместей и вотчин и сколко за кем крестьян». Получив в руки такой документ, московское правительство, по мысли Уварова, могло бы противостоять толкам и умерить аппетиты служилых людей, утаивавших свои поместья и вотчины: «и тогды, государь, от такия молвы престанут и служит неоплошна и безсловна станут, доведетца, государь, будет на иных и на сомих взят, а не токмо дати».