Когда же она вдыхала его последний раз?
Ах да! Однажды к ней прибежал с таинственным видом Надьхаю… Странно, как давно она не вспоминала Надьхаю! Но вот сейчас вспомнила… Прибежал он и важно-преважно сказал: «Я тут придумал кое-что… Будем рыбу удить!» — И вынул из кармана шпагат и крючок. «Шпагат он нашел дома, крючок, конечно, стянул», — подумала Кати, но ничего не сказала и весело побежала за ним. У мельничной запруды они остановились. Очевидно, там должна была водиться рыба. Надьхаю утверждал, что Маро ловил уже здесь — правда, маленьких, но с тех пор они, вероятно, подросли. Он сломал ветку, привязал к ней веревку, сантиметрах в двадцати от ветки приладил гусиное перышко — это будет поплавок, — а на самый конец подвязал крючок. Через час Кати уже порядком надоела эта затея: вода в канаве была совершенно неподвижна, словно ее накрыли сверху стеклом. Она легла на спину, а голову повернула набок, чтобы лицом касаться влажной, душистой земли. И так глубоко вдыхала вешний запах земли, что он долго-долго оставался в носу. Вдруг Надьхаю вскрикнул, и Кати вскочила. Поплавок в самом деле погрузился в воду. Надьхаю дернул удочку, и на берегу заплясала безобразная жаба. Надьхаю принялся размахивать удочкой, пугая жабой Кати. Кати взвизгнула и бросилась бежать. Но этот противный Надьхаю еще долго преследовал ее по пятам со своей отвратительной жабой!
— Кати! — укоризненно воскликнула Марика.
А Кати и правда немного отстала: бросившись на землю, она прижалась лицом к влажным прошлогодним листьям. Прохладная земля приятно освежала пылающие щеки.
Кати тут же вскочила и заторопилась вслед за звеном.
На небольшой опушке, окруженной высокими деревьями, Феттер объявила привал. Тетя Дёрди заботливо попробовала, не слишком ли сыро, и сказала, что сидеть на земле еще нельзя. К счастью, двое захватили с собой одеяла. Их расстелили прямо на земле. Уместились все. Кати тесно прижалась к Марике, от которой так славно пахло детским мылом!
Эмё осталась стоять. Она вызывала членов звена «Бабочка» одного за другим, задавала вопросы и тут же ставила за ответы очки.
После Като Немеш пришла очередь Марики.
— Назови героя венгерского освободительного движения!
— Ференц Ракоци, — быстро ответила Персик.
Кати представила себе двенадцатилетнего мальчика с длинными волосами, который гуляет по саду со своим воспитателем и заливается горькими слезами, когда воспитатель рассказывает ему о тяжкой судьбе его родины. Так же, наверное, как плакала сама Кати, когда однажды у нее сгорела заправка и в доме не осталось ни капли жиру, чтобы сделать другую.