— А где…
Марина кивнула на подсобку:
— Сушу.
Развесила листы на веревке, на прищепках, начала водить по ним феном, но отвлеклась на звонок.
— Да вы идите, на обратном пути захватите.
Бородач перегнулся через стойку:
— Не знаю, стоит ли идти. Ужинать придется, а я ни вчера, ни сегодня ничего не ел. Только кофе пил. Мне пока… как-то еще не по себе.
— Ну выпейте кофе с тем, с кем у вас встреча, да и все.
— Все с тем же. Кормить будет… — у Бородача мелькнуло в глазах отчаяние.
Верно: когда кормят, надо есть. Даже если опасно.
Кругом одно вранье. Маринка — как слепая: в упор, и то не видит, защищает свою подружку с пеной у рта. Подружка выскочила за старпера и уверяет, что будет с ним возиться до одра смертного, увлекательное занятие. Старпер неадекватен, жрет таблетки, у него «умственная болезнь». От таблеток он вечно полусонный, глаза прикрыты, в щели — потухший взгляд. Как его на работе держали, непонятно. Выслуга лет, не иначе.
И этот овощ умудрялся чатиться с тьмой российских мамзелей. Хотя неудивительно: мамзели жаждали квадратных метров на Елисейских Полях. Были бы метры, любовь приложится (на стороне). Кстати, с ними-то, квадратными, у него все в порядке. Ксения это быстро просекла, а чем он овощнее, тем ей проще. Дитятко у нее с осени в приличную школу пойдет, овощ подсуетился, глаза временно раскрыл, Вий такой. «Поднимите мне веки, я школу выберу». Теперь катят баллоны на дочь Вия. «Мы ее хотели любить, а она нас ненавидит». О какой любви вы говорите, непрошеные? Вий того и гляди с веками не справится, пачки купюр метили дочке в карман. Сейчас же опасность налицо. Папочка примет горсть таблеток и в беспамятстве отпишет молодой жене всё. Ныне семейство мучает вопрос: на кого он оформит купленную квартиру?
Но Вий тоже не промах. Брачный контракт заключил (Ксения, понятно, не хотела, домой грозилась уехать), ничего ей не должен, выползает шопинговать под ручку с молодой женой, красота. Продавщицы жену за дочь принимают, комплименты отвешивают, но тут самое время приспустить веки: ушел в себя, не слышу, ну да, еще и глухой, вам-то что? А ведь тоже про «амур» поет. Все хорошо устроились.
Что до Воробья, так он идиот. Давно эту Катю надо было в Новочебоксарск откомандировать. Но контракт-то он ей предложить не посмел, струсил. Теперь дрожит за свое барахло. Господи, да она сама его боится. Он как примется адвокатом ей угрожать, она ему есть готовить начинает. Высокие отношения.
А Маринка… ведь добилась-таки своего, упорная. Студенческую «сежурку» — вид на жительство — сменила на семейную, и в доме идиллия наступила. Правда, самое время ей закончиться: три года, как сошлись, а именно на этот срок гены модифицируют активность неких зон в черепушке — у народа это любовью называется. Любой нейробиолог подтвердит — затем «чуйства» на нет сходят: генетическая программа предполагает, что особи с зачатием не тянули, и детеныш уже достаточно самостоятелен, чтобы обходиться одним родителем — второй может идти дальше размножаться. Всё в этом мире служит целям эволюции, генам на человеческие эмоции наплевать.