— Денис! Хватит! Открой!
Соседка напротив скрипнула дверной петлей — смотрит в щель.
Спустя десять минут открыл, бешеный был.
— Не хочу, чтобы из меня дурака делали.
Высшая степень эгоизма. Не «не хочу, чтобы ты была с другим» (это — средняя), а — чтобы смешным не выглядеть. Гордость чертова.
— Корто, мы просто в баре сидели…
Слезы, сопли, вернувшаяся головная боль.
— Денис, прости, ну пожалуйста, Корто…
Легла рядом, ткнулась носом в плечо — отстранился. Спазм в горле:
— Тебя я люблю, понимаешь?!
К семи утра позволил себя за руку взять. С тем и уснула.
Утром к Тибидоху ездил. Ушел — она спала.
Вернулся — сидит белая-пушистая, еда есть, свалка шмоток на стуле разобрана. Нет, тут нечисто.
На следующий день поехала Бенжамена подменять, сунулся к ней в компьютер. Шпиона установил, еще когда итальянец только появился. Так и есть — письмо Ане. Все доложила: ели мороженое, рисунки понравились, завалились в паб, за временем не следили. Вообще, это в ее духе, голову в детстве на скамейке забыла. Решил простить, хотя Тибидох сказал, что за такое из дома выставляют, вся банда поддержала.
Пускай со своими бабами разбираются.
Проснулась — Корто не было. Включила телефон: выскочила эсэмэска.
“Buongiorno mio piccolo cuore”.
Все легко стало — и шмотки разобрать, и картошку почистить, и в ванной зеркало надраить. А не придумать ли мангу в духе «Утэны», как Ноэль говорил? Сделала несколько набросков — нет, пока не готова. Тут Корто вернулся, иголками вперед. Но такой близкий. Неужели не видит: не влюблена? Не влюблена, но счастлива.
Распрощалась с Бенжаменом и позвонила Ноэлю. Сказал: «Подъедешь? Я пока занят». Встретил у выхода с платформы RER “Le Vesinet — Centre”, провез по городку — вон там у нас озеро, там парк. Остановились напротив двухэтажного здания на тихой улочке. У входа — табличка: “Dell’Anna”.
— Я неоригинально назвал фирму своей фамилией. — И, поймав удивленный взгляд: — Это моя фамилия, Дель Анна. Пойдем.
— Двадцать минут, и я свободен.
Огляделась: массивный длинный стол светлого дерева; вдоль — высокие кожаные кресла. На столе — два детских рисунка.
Балконная дверь была приоткрыта, Марина вышла на площадку — кадки с деревцами, тихо. Смотрела на внутренний дворик, ухоженный, с подстриженной травой, и мысль вкралась: «Я знаю. Знаю, как влюбляются в богатых». Вот так: когда запах кожаных сидений, ресторан с тяжелыми шторами, гостиная с пузатоногой мебелью, добротный стол для конференций, балкон с твою квартирку, и под ним — аккуратный фонтанчик.
Только ей не надо этого. Вернее, надо — от бедности устаешь, — но не любой ценой.