Он встал, и обойдя вокруг стола, подошел ко мне; я сидела на кожаном диване возле Жанны. Взяв меня за подбородок, он осторожно повернул мою голову к Жанне.
— Ну, разве она похожа на старушку, впавшую в детство? Ее амнезия имеет не частичный, а избирательный характер. Скажу проще, чтобы вам стало понятно: она забыла не какой-то определенный период своей жизни — пусть даже самый большой период, но связанный с определенным отрезком времени, нет, она ОТКАЗЫВАЕТСЯ вспомнить что-то или кого-то. Знаете, почему доктор Дулен пришел к такому выводу? Потому что даже в событиях, относящихся к четырех-пятилетнему возрасту, у нее есть провалы в памяти, дыры. Что-то или кто-то, вероятно, так непосредственно или опосредованно связан с ее самыми ранними воспоминаниями, что она вычеркнула их одно за другим из своей памяти. Вам понятно, что я хочу сказать? Случалось вам бросать камни в воду? Круги, которые при этом расходятся, немножко похожи на то, о чем я говорю. — Он опустил мой подбородок и показал, описывая рукой в воздухе круги, как они расходятся в воде. — Возьмите мои рентгеновские снимки и отчет об операции, — продолжал он, — и вы увидите, что я ее только заштопал — в этом и заключается моя роль. Я наложил сто четырнадцать швов. Поверьте, в ту ночь у меня была твердая рука, и я знаю свое дело, поэтому убежден, что я не «задел» мозга. Дело здесь не в травме, даже не в реакции на физический шок, об этом ее сердце сказало бы нам явственнее, чем голова. У нее характерная психическая реакция, какая бывает у человека, который болел уже раньше.
Я не выдержала, вскочила и попросила Жанну меня увести. Шавер схватил меня за руку.
— Я нарочно тебя пугаю, — сказал он, повысив голос. — Ты, может быть, выздоровеешь и сама, а может, и нет. Но если я в состоянии дать совет, полезный, добрый совет, то вот какой: навещай меня почаще. А еще усвой следующее: пожар произошел не по твоей вине, и девушка погибла не из-за тебя. Хочешь ли ты или не хочешь о ней вспоминать — это ничего не изменит: она существовала. Она была красива, она была твоей сверстницей, и звали ее Доменика Лои. Но она действительно умерла — и перед этим ты бессильна.
Он удержал меня за руку, прежде чем я успела его ударить. Затем сказал Жанне, что рассчитывает на ее содействие и желал бы встретиться со мной снова.
Мы провели в Ницце три дня, в гостинице на взморье. Октябрь подходил к концу, но на пляже еще были купальщики. Я наблюдала за ними из окна нашего номера и убеждалась, что узнаю этот город, узнаю запах морской соли и водорослей, который доносил до меня ветер.