Разбудила меня Ленка. В окно влезла — я у открытого окна сплю. Схватила за руку, дернула, зашептала, будто зашипела, да так сердито, словно змея:
— Эх ты, альпинист! Соня! Турцию чуть не проспал.
Я мгновенно вскочил. Пружины в кровати зазвенели, как колокола. Ну, думаю, все — бабуля сейчас пробудится. Пронесло! Не пошевелилась. Схватил заранее оставленный у кровати рюкзак с походными вещами и сиганул за Ленкой в окно. За окном стояла темень — глаз выколи.
Так начался наш поход. Чем окончился? Подробно рассказывать не буду. Случилась глупая история, и вспоминать о ней мне не очень-то охота. Дождались мы с Ленкой на пляже того часа, когда небо за невысокими здешними горами стало медленно светлеть. Мы пошли. Шли быстро. Ведь еще заранее изучили подступы к Карадагу, знали даже тропы, которые кратчайшим путем доведут нас до места, где предстояло взбираться по камням вверх.
Накануне вечером над Планерским пролился короткий, но довольно сильный дождь. Мы приуныли: не сорвет ли он задуманное? Но больше дождя не случилось. А сейчас, на склоне горы вчерашний день то и дело напоминал о себе. Камни были скользкие, и крутая тропа ненадежна. То Лена, то я падали, и Ленка даже немного рассадила себе локоть. Но мы упорно лезли вверх, а над нашими головами все ярче разгорался рассвет.
До вершины оставалось не так далеко, мы уже радовались предстоящей победе, когда произошла эта дурацкая история. Почти на ровном месте я поскользнулся, почувствовал, что теряю под ногами опору, пытался свободной рукой схватиться за воздух, даже подпрыгнул, как кот, в которого швырнули камнем. И рухнул на камни. Почувствовал сперва легкую, потом все более усиливающуюся боль в щиколотке правой ноги. Попытался вскочить, сделал несколько шагов и снова повалился наземь. Подскочила Ленка с протянутой рукой, попыталась меня поднять, но я от боли кусал губы. Боль была невыносимая. Я стонал, и мне даже не было стыдно Лены.
А Лена вела себя как настоящий товарищ. Стало ясно: ногу я либо сломал, либо вывихнул, идти не могу и без посторонней помощи с горы не выбраться. Лена нашла недалеко от тропы покрытое сухой травой ровное местечко, помогла мне переползти туда, приказала не хныкать и отправилась вниз к поселку за помощью. Я понимал, что раньше, чем через два часа, подмоги мне не дождаться: пока спустится вниз по скользким тропам, пока кого-то найдет, а скорее всего, призовет на помощь наших бабушек, пока спасатели мои заберутся в гору — верных три часа. Я приготовился к долгим мучениям и, честно говоря, в один момент даже заплакал от боли и обиды.