— Я предлагаю расстаться, — четко и спокойно произносит Кеннет. — Теперь же.
— Да ты в своем уме?! — выпаливает Анабелл.
Меня так и подмывает заткнуть уши или убежать в ванную, включить душ и ничего не слышать.
Зачем Кеннет это делает? Чтобы больше не тяготиться отношениями с неверной молоденькой подружкой?
— Я же говорю: ничего серьезного между мною и Грегом не было! — в отчаянии вопит она. — А твоя работа… Я к ней уже привыкла.
— Причин для нашего расставания уйма. Например, и это очень важно, сейчас я не один.
— Знаю. Но я… прощаю тебя! Давай притворимся, что ничего особенного не случалось — ни со мной, ни с тобой.
Кеннет усмехается.
— В чем, в чем, а в этом я не смогу притворяться.
— Но… — По голосу Анабелл я слышу, что она чуть не плачет. — У тебя мои вещи.
— Я все соберу и пришлю тебе, — нетерпеливо говорит Кеннет.
— А у меня твои… — хныкает та.
— С вещами разберемся потом.
— Мою перчатку с бантиком можешь оставить себе на память. — Анабелл всхлипывает. — Нет! Подожди… Скажи, что ты не всерьез.
Зажмуриваюсь. Неужели всему виной я? Как так вышло? Я ведь ничего не замышляла.
— Я всерьез, Анабелл. Так будет лучше для нас обоих, — утешительно-ласковым голосом отвечает Кеннет. — Ты сама это прекрасно понимаешь. Я для тебя старик — скучный, в чем-то старомодный.
— Ну и что… — жалобно протягивает Анабелл.
— Перестань, слышишь? Все будет хорошо. Если потребуется помощь, звони.
— Постой! — в отчаянии восклицает Анабелл. — Ответь на один вопрос: ты бросаешь меня из-за нее?
— Я тебя не бросаю, — четко и медленно произносит Кеннет. — Мы расстаемся, расстаемся друзьями. Потому что осознали, что не слишком подходим друг другу. И потом у тебя есть Грег. Если хочешь, считай, что ты меня бросила.
— И все же, — настойчиво просит Анабелл. — Дело в ней? Скажи честно, мне надо знать.
— Да, в ней, — спокойно говорит Кеннет, по-прежнему сидя совсем рядом со мной, но не глядя на меня.
Я смотрю на него в полной растерянности.
Анабелл пытается еще что-то сказать, но Кеннет заглушает ее голос.
— Будь счастлива. — Он закрывает телефон, и какое-то время в номере властвует полная тишина.
Мне совестно, неловко и вместе с тем до головокружения приятно, хоть и в этом чувстве стыдно признаваться.
Ради единственной ночи со мной Кеннет дал от ворот поворот молоденькой студентке, подруге, с которой их уже многое связывало. Разве такое возможно? Разве я подобного достойна?
Мне представляется, как несчастная Анабелл заливается слезами, и радость сходит на нет.
— Зачем ты так? — негромко спрашиваю я, глядя на тумбочку, освещенную желтым светом лампы.