— Мама! — крикнул Валерка в форточку.
— Что?
— Мама! — повторил он, но отскочил от окна и забежал в комнату. — Мама, петуха зарубили!
По торопливости и взволнованности сына, по охрипшему вдруг голосу Вера Сергеевна поняла, что случилось что-то серьезное.
— Чьего?
— Нашего. Мистера.
— Кто зарубил?
— Не знаю. Он у Поршенниковых лежит на лавке. Я к ним ходил узнавать, почему Катька в школу не ходит, а в сенках увидел… голова отрублена.
Вера Сергеевна внимательно посмотрела на сына, провела еще несколько раз кистью по потолку машинально, потом спросила растерянно:
— Как… голова отрублена?
— Ну, петух на лавке лежит, а голова — рядом, с бородавкой… отрублена.
Вера Сергеевна пожала плечами, спустилась с табуретки, вытерла о фартук руки.
— Наш петух, что ли?
— Да наш, говорю же тебе… Мистер.
— Ну-ка, — сказала мать, — пойдем.
Они вышли во двор, и Вера Сергеевна принялась созывать кур. Петуха не было.
— Да нету его, мама. Я еще тогда кричал — нету. И не зови даже.
Но мать все звала и звала: «Цып-цып-цып…» Повизгивал Тузик, ожидая появления петуха, чтобы радостно залаять на него, дескать, вот он, разбойник. Валерка и сам с надеждой оглядывался, не выскочит ли Мистер откуда-нибудь из-под сеней или из-за поленниц. Увы!
Из огорода сквозь планки заборчика просунулась рука, нащупывая вертушку дверцы. Это был Юрка.
— Здрасте, — сказал он.
— Юрка, у нас Мистер исчез! — сразу крикнул Валерка.
— Куда исчез?
— Я его видел у Поршенниковых, с отрубленной головой.
— Валера, ты не ошибся? — спросила Вера Сергеевна.
— Нет, мама. Тут разве ошибешься!
— С отрубленной головой? — удивился Юрка.
— Еще не чище! — развела руками Вера Сергеевна. — А ну, пойдемте-ка разберемся.
— А ну-ка, айдате, — поддержал Юрка.
По дороге Валерка рассказал про все, что он видел. Юрка почти разозлился:
— Дурак! Я бы им дал там всем… Тоже мне!
— Так ведь стыдно.
— Нашел, где стыдно. Они воруют, а ему стыдно. Я бы им сунул под нос петуха! Чей, спросил бы.
Ворота во двор Поршенниковых оказались закрытыми. Вера Сергеевна встряхнула дверь, проволочный крючишка сорвался, и они вошли. Валерку била какая-то нервная дрожь.
— Окна занавешены, — сказал Юрка.
Дверь в сени тоже оказалась закрытой. Вера Сергеевна постучала. Молчание. Она постучала сильнее. Опять молчание. Юрка подошел к низкому окну, глянул вниз, под занавески, свистнул. Ни звука. И Вера Сергеевна, и Юрка посмотрели на Валерку.
Он пожал плечами:
— Все было открытым.
Юрка встал к двери задом и сильно шлепнул по ней подошвой ботинка. Домишко аж загудел.
Дом безмолвствовал.
— Никого нет, — сказал Юрка.