— Я теперь вижу детали, которых раньше даже не замечала, — восторженно сказала Кристина. — Посмотрите, какой у Умеренности решительный подбородок. А как Справедливость держит руку! Такое впечатление, что рисунки между собой разговаривают.
— Они должны висеть вместе, — улыбнулся ей Карл. — Совершенно очевидно, что так и было задумано.
— На этой стене они неплохо вместе смотрятся. — Миссис Помпадей любила, чтобы последнее слово оставалось за ней. — Джеймс, почему бы тебе самому не нарисовать несколько миниатюр, вроде этих. Может чудно получиться. У него талант, вы же знаете, — доверительным шепотом сообщила она Кристине.
— Конечно, знаю. — И Кристина ласково улыбнулась мальчику.
У него и впрямь есть талант, только не тот, что вам кажется, подумал про себя Марвин.
— Выставка уже привлекла внимание к Дюреру, — продолжала Кристина. — Это очевидно. Сегодня у нас посетителей — как никогда. Десятки звонков от представителей прессы. О возвращении рисунков рассказали в новостях по всему миру. Мне кажется, Дюрер теперь получит заслуженное признание.
Пока остальные любовались рисунками, Джеймс потянул Кристину за руку.
— А что с Денни? — тревожно спросил мальчик. — Полиция его нашла?
Кристина покачала головой.
— Они установили наблюдение за аэропортами в Германии. Но пока без толку.
— Думаете, его поймают?
— Не знаю, Джеймс, — прикусила губу Кристина.
— Надеюсь, не поймают. Он мне нравится, этот Денни.
— Мне тоже, — вздохнула Кристина.
— Как вы думаете, он очень на меня злится? — серьезные глаза мальчика смотрели с тревогой.
— Да нет, Джеймс, — решительно ответила Кристина. — По правде сказать, ему, наверно, даже легче стало. Конечно, получилось совсем не так, как он задумал, но все уже позади.
Она пристально вглядывалась в миниатюры на стене.
— Сам знаешь, наверно: раз солжешь, а потом приходится придумывать следующую ложь, за ней еще одну — только чтобы первая наружу не выплыла. А когда тебя разоблачили, стыдно ужасно, но в каком-то смысле даже легче становится… понимаешь? Потому что лгать больше не надо. Конечно, лучше бы и не начинать, но что теперь поделаешь. Зато все кончено — будто ничего не было.
— Ага, — задумчиво кивнул мальчик, а чуть-чуть погодя добавил: — Я понимаю.
Марвин знал, что он думает о своих рисунках. Нелегко увиливать от бесконечных обсуждений на тему его, Джеймса, художественного дара. Когда же наконец закончится эта ложь?
— Я думаю, что в душе Денни тебе благодарен, — продолжала Кристина. — Ну, может, сейчас пока нет, но потом точно поймет, что все обернулось к лучшему.