Старик внимательно посмотрел на демонстрацию, потом неспешно подошел к калитке и протянул через ограду свою сморщенную руку.
– Дай сюда, – потребовал он не терпящим возражений тоном. Клио протянула ему ручку. – И бумагу! – пробасил старик.
Завладев новой диковинкой, он осмотрел каждый миллиметр корпуса, сверкнув ею на солнце, понюхал, осторожно раскрутил, изучил внутренности, посмотрел на свет стержень, после чего собрал ручку снова и нарисовал на бумаге несколько крестиков. Все время, пока он занимался изучением, его глаза горели азартом. Но, как только он поднял взгляд на Клио, он снова стал холодным и равнодушным.
– Продаешь? – спросил он, держа ручку, словно грязную палку.
– Нет, меняю. Мне нужна еда. Обязательно мясная. Отшельник поморщился.
– Могу дать за это сосиску, – сказал он, словно предлагал отвалить пуд золота.
– Тогда – шесть! – стала торговаться Клио. Базарная практика никогда не бывает лишней.
– Три! И ни сосиской больше! – прогудел гигант.
– Не пойдет. Ручка новая, неисписанная. Не хотите меняться – верните!
– Нет, – буркнул старик.
– Что нет? – Клио сдвинула брови. В голове мелькнула мысль, что если этот отшельник не захочет отдавать ручку, а скажем, просто ее присвоит, то отобрать ее у него будет непросто. Или невозможно.
– Нет у меня больше сосисок, – обиженно проговорил старик. Клио показалось, что он искренен. – Правда нет. И мяса нет. Могу дать еще немного хлеба и пару яблок.
Страж внимательно обдумала предложенную пайку. Ручку ей было совершенно не жалко…
– Договорились, – кивнула она. – Я здесь подожду, – и, видя, как старик резво развернулся к дому, добавила на всякий случай: – С ручкой подожду.
Старик вернул Клио ручку и широкими шагами направился к дому. Его не было минуты две, и вернулся он с узелком из светлой тряпицы, который тут же развернул, демонстрируя выполнение условий сделки. Сверху лежала еще пара веточек петрушки. Бонус; очевидно… Осмотрев содержимое, Клио вручила отшельнику ручку, взяла узелок и поспешила к лесу. Старик вернулся в дом.
Вынырнувшему из кустов Николаю Клио тут же всучила сосиску с куском хлеба и зеленью.
– Ешь сейчас, – предупредила она, откусывая свой бутерброд. – А то Мурзик потом не даст спокойно прожевать – ком в горле застрянет.
Глава девятая
ГЛУПОСТЬ ХУЖЕ КАМНЯ НА ШЕЕ
На траве, где оставили кота, его почему-то не оказалось. Вещи были на месте, а рыжего зверя рядом с ними не наблюдалось.
– Мурзик! Мурзя, Мурзинька. Кис-кис-кис, – стала звать его Клио. – Где ты, пушистик? Я тебе сосиску принесла.
Из-за одеяла Николая, которое наполовину вывалилось наружу, послышалось легкое сопение, а затем и ворчливая речь: