Дельфина отложила нож и грустно взглянула на Андреаса. Сказала, если ему неприятно ее присутствие, то пусть скажет об этом напрямую. Андреас извинился. Ответил, что не хотел обидеть ее.
Поев, он сказал, что пойдет ляжет, операция отняла у него больше сил, чем он предполагал. Дельфина начала убирать со стола. Он слышал, как она вымыла посуду и поставила ее в шкаф.
Туалетные принадлежности были у нее с собой, а пижамы не было. Дельфина сказала, что точно не знает, чего хочет, и они пошли на компромисс. Андреас выдал ей футболку, и она отправилась в ванную. Он слышал, как Дельфина принимала душ, потом она вернулась и тоже легла на кровать. Склонилась над ним, поцеловала в губы и пожелала доброй ночи.
— Иди сюда, — сказал он. — Я болен, но не настолько.
Она сказала, ему надо быть осторожней. Подняла футболку, стянула ее через голову и прильнула к нему. Ее тело было мягким, теплым, податливым. Я не люблю ее, думал Андреас, у меня даже нет особого желания переспать с ней. Дельфина села на него и начала медленно двигаться. Оба были совершенно спокойны. Андреас чуть не заснул: на какой-то миг, лишенный временной протяженности, он провалился в тяжелую, смутную дрему, потом открыл глаза и увидел Дельфину, которая по-прежнему сидела на нем и размеренно двигалась, словно в каком-то плавном танце.
— Ты почти заснул, — сказала она и улыбнулась.
— Не останавливайся, — попросил он.
На следующий день Дельфина поехала в Версаль подыскивать себе квартиру. Ближе к вечеру снова вернулась. У нее была спортивная сумка с вещами.
— Ты поселиться здесь хочешь?
— А ты что, против?
— Только ненадолго.
Дельфина сказала, что он может не беспокоиться. В конце месяца она все равно поедет отдыхать.
— В конце месяца?! — с наигранным возмущением воскликнул Андреас. — И что мне тогда прикажешь делать?
— Если хочешь, можешь приехать меня проведать. У меня отдельная палатка. А мои родители — очень милые люди.
Она ухмыльнулась и добавила, что он и ее родители примерно одного возраста.
Он сказал, что хотел поехать в Бретань, навестить Жан-Марка.
— Ну и поезжай, — сказала она и замолчала.
Андреасу было лучше. Они доехали до Сены на метро и пошли бродить по набережным. Светило солнце, и вокруг было много народа — люди с собаками, велосипедисты, роллеры.
— Иногда Париж кажется мне одной гигантской декорацией, — сказал Андреас.
— А ты хоть раз катался?
— На роликах? Я для них слишком стар. Когда я был маленьким, колеса роликов крепились так же, как у машин.
— А тогда уже были машины? Ты что, переживаешь из-за возраста?
Андреас спросил, сколько ей лет.