Мальчик. Сын. Ребенок Алекса. Касси перебирала слова, пытаясь подобрать те, которые больше всего подходили бы ребенку на ее руках. Он повернулся личиком к ее груди, как будто уже точно знал, чего хочет от этого мира.
— Совсем как твой отец, — прошептала она, но, даже произнося эти слова, понимала, что это неправда. На нее смотрело лицо — крошечная копия ее собственного, за исключением глаз, которые, без сомнения, были похожи на глаза Алекса. Чистые и светлые — как серебристая, только что отлитая монета.
Ни в очертании рта, ни в форме пальцев не было ничего от Алекса. Создавалось впечатление, что долгая разлука свела к минимуму черты Алекса в его собственном ребенке.
Младенец закопошился, требуя материнского тепла. И Касси подумала, что она его единственная опора — сейчас дарующая еду, убежище, тепло, а позже и любовь. Он прибежит к ней, когда нарисует карандашом свою первую картину, разукрасив заодно и половину кухонного стола. Будет показывать поцарапанный локоть и верить, что поцелуй сможет унять боль. Каждое утро он будет открывать глаза и с солнечной уверенностью детства знать, что Касси всегда будет рядом.
Она нужна ему — и в этом, сразу поняла Касси, он больше всего похож на Алекса.
Только на этот раз быть необходимой одновременно не означало быть избитой. Она второй раз отдает себя на всю жизнь. Она и ее сын будут расти вместе.
Уилл прикоснулся к ручке младенца, и его пальчики сомкнулись, словно лепестки розы.
— Как ты его назовешь?
Ответ мгновенно слетел с губ Касси, и она поняла, что просто давно его знала. Она вспомнила человека, который любил ее, ничего не требуя взамен. Человека, который дал ей силы верить, что даже спустя годы Алекс может измениться, что появится такой человек, как Уилл, и что родится ребенок, который будет считать ее своей Вселенной.
— Коннор, — ответила она. — Его зовут Коннор.
Через две недели Касси уже порхала, как бабочка. Проносив столько лишнего веса, она все никак не могла привыкнуть к своей новой, пружинистой походке. Она признавалась себе, что счастлива еще и оттого, что через несколько часов после рождения Коннора наконец приняла решение. Она не собиралась уезжать. Не сразу. Может быть, через три месяца. Может быть, через шесть. Может быть, и позже. Она убеждала себя, что хочет, чтобы Коннор немного подрос, тем более что никто из Быстрых Коней ее не торопил. Сайрес подарил малышу настоящую колыбельку, поставил ее напротив своей кровати и посмотрел на Касси.
— Хорошо бы на следующий год взять его на ярмарку.
Она собиралась позвонить Алексу, как и обещала. Она должна была ему позвонить, но отложила это на неделю, а потом сломался грузовик Уилла, и она никак не смогла бы попасть в Рапид-Сити. Поэтому, счастливо освободившись от собственных обязательств, она сидела с Доротеей на пороге и чистила горох на ужин.