Подошла миловидная смуглая девушка, деловито обняла длиннорукого оратора и отбуксировала его в противоположный конец прихожей. Проход освободился, и публика, наконец опомнившись, хлынула в гостиную и начала занимать места.
Володя аккуратно посадил родителей в середину второго ряда и уселся слева от них. Можно было оглядеться.
В комнате было весело. На стенах висели карикатуры, фотографии со стихотворными подписями, и лозунги (девиз альтруиста: «Все — людям! Ничего — себе!»; девиз эгоиста: «Все — людям? Ничего себе!»). Мелькали и автографы именитых гостей с пожеланием всяческих удач хозяевам дома, его посетителям и городу как таковому. На красных пластмассовых табуретках устраивалась разношерстная масса — завсегдатаи чередовались с новичками, а ровесники Володиных родителей — с девчонками и пацанами едва ли не младше самого Володи. Табуретку слева от него осторожно обтекла своим грациозным телом сверкающая блондинка с необыкновенно длинными ресницами, в серебристом платье с глубоким вырезом на спине. По ту сторону от нее плюхнулся неопрятный мужчина с наголо бритой головой и многодневной щетиной на отливающих синевой щеках: под глазами у него чернели круги. Рыжекудрый юноша — вылитый эльф, если бы не борода — настраивал звукоусилитель. Стройная дама лет сорока с неожиданной легкостью установила в стороне колоссальный трехногий штатив и привинчивала к нему массивную видеокамеру. Ритуал был явно отработан и выполнялся четко, как в пчелином улье.
Из кухни по-королевски выплыла Хозяйка, и галдеж немедленно стих. С Хозяйкой не шутили. На столик, стоявший у микрофона, она поставила большую чашку чая, отплыла в угол и заняла место. Зал осторожно зашептался: обычно, приготовив плацдарм для концерта, Хозяйка исчезала в своей мастерской. Ее присутствие среди публики означало, что автор ей если и не нравится, тo по меньшей мере интересен.
Вот вышел к микрофону Хозяин, витязь в джинсовой шкуре, и громогласно объявил расписание ближайших встреч, не забыв поздравить всех сидящих в зале дам с их Международным Днем. До Володиного сознания долетали отдельные слова: в условиях жаркого климата… не нуждаясь в импорте эталонов… культурный уровень… наш дорогой Алан (или Анри)… серия выступлений… фестиваль… конкурс… слет… общеизраильский… международный… межпланетный. От нечего делать он загляделся на соседку слева, пытаясь решить, тридцать пять ей лет или пятьдесят. Когда она поймала его взгляд и приветливо улыбнулась, он смутился и тут же перевел глаза на импровизированную сцену, и вовремя: путаясь в проводах и производя характерные шумы в микрофонах, на нее наконец-то выполз герой дня. Им и был тот самый молодой человек в очках, что недавно загораживал проход.