Коронер обвел взглядом притихшую толпу.
– Я должен признать, что здесь находятся почти все товары, спасенные с корабля. – Он подчеркнуто внимательно уставился на болезненно выглядевшего деревенского священника, словно бы для того, чтобы подчеркнуть, что часть спасенного исчезла в глотке этого мужчины. – Но теперь я перейду к смерти моряков. Похоже, трое утонули. – Он поименно назвал тех, кого первыми откопали из песка без каких-либо повреждений. – Они умерли в результате кораблекрушения, которое выбросило их в воду, деянием Господним, вызванным штормом на море. Но вот остальные трое… – Джон обратил грозный взор на Аэльфрика и еще нескольких деревенских жителей, стоявших в первых рядах толпы, с флангов их подчеркнуто охраняли сержант Габриэль и его стражники. – Эти трое, также опознанные Джозефом из Топшема, несут на себе следы насилия, а именно: раны на голове и других частях тела, очевидно нанесенные сильными ударами тупыми орудиями. Черепа у них расплющены, на шее видны глубокие ссадины. Не может быть и речи о том, что эти повреждения причинены им морем. Они стали жертвами намеренного насилия, которое привело к их смерти. После чего была совершена попытка скрыть это грязное деяние, похоронив их в песке.
После того как вызвали отшельника Вульфстана, чтобы он засвидетельствовал, что видел тела на пляже и то, как скрывали бочонки, вперед вытолкнули старосту. Он стоял перед коронером, похожий на быка, который ждет, что на него вот-вот спустят собак, и на лице его отражалась смесь свирепости и страха.
– Я ничего не знаю об этих убийствах! Эти моряки умерли еще до того, как я увидел их! – взмолился он, не ожидая, пока коронер задаст ему вопрос.
Гвин, стоящий вплотную к старосте, от души врезал ему по спине, чтобы напомнить о хороших манерах.
– Говори «сэр», когда обращаешься к коронеру! – требовательно заявил он.
– Ты лжец, Аэльфрик, – коротко бросил де Вулф. – Я видел раны своими собственными глазами. Этих мужчин забили до смерти.
– Это не я, не я, – парировал староста и получил от Гвина еще один тычок за то, что заговорил без разрешения.
Черные брови коронера грозно нахмурились.
– Ты хочешь сказать мне, что кто-то еще пробрался в твою деревню, убил этих людей и оставил тебе груз, чтобы ты мог его украсть? Ты – староста деревни, тебе известно обо всем, что происходит в Торре, так что не трудись преподносить мне эту ложь.
Очевидно, перед мысленным взором Аэльфрика возникла перспектива колесования или повешения, потому что он принялся дико озираться по сторонам, ища пути к спасению.