— Ты не посмеешь. Тран Ситар…
— Отмени заклинание, или клянусь, так и будет.
Несколько секунд, несколько драгоценных секунд, Сатор молча буравил мальчишку взглядом. Он был загнан в угол.
— Не могу, — буркнул он наконец. — Он убежал.
— Так беги следом! — крикнул Ромка. Окружающие заоборачивались, и круг пустоты вокруг них с Сатором стал еще больше. — Пошел!
И Сатор побежал.
* * *
Вернулся он минут через двадцать, потный и злой, и Ромке достаточно было на него взглянуть, чтобы почувствовать, как внутри все обрывается.
— Я его не нашел, — сказал Сатор, глядя на шестиугольные плитки мостовой. — Как сквозь землю провалился. Крыса…
«Из-за меня, — подумал Ромка. — Он умер из-за меня».
Он повернулся и побрел прочь. Пройдя с десяток шагов, он осознал, что Сатор, злобно сопя, топает чуть позади.
— Пошел вон.
— Я не…
— ВОН!
Он прошел до площади Цветов. Здесь они впервые встретились с жонглерами. Здесь Ромка дал Исе «гуся» — свои «карманные деньги». Здесь все началось… И вот как закончилось. Будь оно все проклято.
Он махнул рукой, подзывая рикшу на страусе.
Кайл «позвонил» через час — Ромка уже был в Школе, стоял на обзорной площадке и смотрел вниз, на город. С востока на город потихоньку наползала ночь, и то тут, то там зажигались фонари.
— Скрытый вызов, — произнес, почтительно склонившись, слуга, хотя, кажется, это все-таки был не человек. Автомат, изображающий дядьку в ливрее, похожего на Константина из «Моей прекрасной няни».
Кайл появился на висящем в воздухе, над амулетом связи, экране и некоторое время молчал. На нем была накидка нейтрального серого цвета и фарфоровая маска — защита от любопытных взглядов. После сегодняшних событий Ромка очень хорошо понимал его нежелание попадаться.
— Он подчиняется отцу, — сказал наконец Кайл.
— Я знаю.
— Мне очень жаль…
— Да. Слушай, я хочу побыть один.
— Извини. — Кайл кивнул, и экран погас.
Такой вот разговор. А что тут еще скажешь?
* * *
Когда Таки Онир говорил про расстройства сна, Ромка практически не обратил на его слова внимания. Точнее, не так. Он не знал, что такое расстройства сна, и счел это нестрашным.
Что такое перелом — понятно. Это больно, плохо и вообще Ромка уже имел удовольствие сломать локоть — было… Неприятно было аж до обморока. Что такое простуда и высокая температура тоже понятно и тоже из личного опыта.
Из кино Ромка знал о существовании прочих ужасов, с которыми не встречался лично, например, когда тебя обливают бензином и поджигают. Или когда пытают фашисты…
А вот о расстройствах сна он не знал ничего и оказался совершенно не готов к тому, что начало происходить.