А потом, без всяких вспышек и прочих спецэффектов шар рассыпался пылью, и Ромка понял, что Император узнал-таки об инциденте и выразил свое неудовольствие.
Тишина. Дым. Степь горела, и Ромка начал пятиться от приближающейся стены огня. Затем он поднял глаза и увидел, что три точки покинули зенит и стремительно скользят вниз, к замершей посреди степи и теперь уже не защищенной невидимостью добыче.
Тогда он повернулся и со всей скоростью, на какую был способен, побежал к лесу.
Леса Ромка достиг, опережая своих преследователей буквально на два десятка метров. Еще бы чуть-чуть — и все. Но чуть-чуть не считается, он успел вбежать под сомкнутые кроны лесных гигантов, а арибусы, недовольно вопя, взмыли вверх.
Мальчишка пробежал по инерции с десяток шагов и остановился, упираясь лбом в дерево, тщетно пытаясь отдышаться.
— Никогда в жизни так не бегал, — пробормотал Ромка, и в этот момент невдалеке хрустнула ветка.
Раньше Ромке приходилось читать о том, как человек, встретив волка или там медведя, мгновенно оказывался на дереве. Он читал, смеялся, поскольку подобные истории обычно подавались авторами с юмором… И не верил. Как оказалось, зря.
По крайней мере, первые ветки на приютившем его дереве начитались метрах в пяти от земли, ствол был совершенно голым, а он, Ромка, сидел на ветке и не помнил, как он сюда попал.
А под деревом сидел тигр.
То есть, ясное дело, этот зверь являлся тигру в лучшем случае дальним родственником, по крайней мере, он был белым, с черными полосками, и очень, очень пушистым. Как персидский кот, даже пушистее. И еще он имел короткий толстый хвост, как у рыси. Рысь. Да. Смешно.
Тигр сидел под деревом и уходить не собирался. Да и уйди он сейчас, куда податься Ромке?
— Куда мне идти? — вслух спросил Ромка у тигра. В ответ тот облизнулся, показывая куда. Фиг тебе.
— В степи меня сожрут, — резюмировал Ромка. — Даже если прилетят спасатели, я до них не добегу. Из оружия у меня гара, этот зверюга ее даже не заметит. Что делать? Что вообще должен делать Игрок, сидя на дереве, если под деревом — тигр?
Он надолго задумался. Игрок, которого прижали к стене, должен был поставить все на тот ход, который представляется лучшим, эту часть объяснений Владимира Ромка хорошо запомнил и, кажется, понял. И ход у него был. Додумался до него мальчишка, конечно, не сразу, зато уж когда додумался… Да, ход был. И такой, что действительно «все или ничего». Но Ромке было страшно. Может же ему быть страшно? Ну, чисто по-человечески?
Сначала он снял гару и перевесил ее на соседнюю ветку. Потом развязал свой «турецкий» пояс и привязался к стволу. Поджал для пробы ноги… Вроде не падает.