Было интересно наблюдать за степняками, вообще Ромке всегда нравилось наблюдать за людьми, пытаться понять, что за пружинки ими движут. Как в анекдоте: работающие люди, горящий огонь… А на текущую воду он уже на всю жизнь нагляделся.
Вот рабы — тащат подносы с кусками мяса. Подносы ставятся на столики у дальней стены, затем со столов забираются старые подносы, и раз — их заменяют на новые, полные. Вот танцовщицы — вошли, пронеслись вихрем с хлопаньем, топаньем, звоном бубенчиков и исчезли, сорвав восторженные выкрики, почти сливающиеся в единый рев. Так быстро, что минуту спустя Ромка не поручился бы, что это ему не показалось. Вспомнилась песенка из вагона, из прошлой жизни.
Вот рабыня в тронном зале,
Как ее, не помню, звали —
Зульфия ли?
Лейла ли?
«Дикарь на троне», да…
Одна из танцовщиц, впрочем, точно была не местная: слишком белая кожа и слишком — для женщины, по меркам Степи, — развитые мышцы. Ее танец был как атака, в нем была не страсть, а презрение. И еще, на нее во все глаза пялился четвертый наследник Сигам. Втюрился, понял Ромка, этот взгляд ни с чем не спутаешь. Но не подойдет; не из страха, конечно, — просто, похоже, по статусу зазорно. «Все могут короли», ага…
Вот жонглеры. Ромка сразу вспомнил Ису, но до этих ребят Исе, если честно, было далеко. Жонглировали они исключительно холодным оружием, метали его в цель и друг в друга, делали сальто, не прекращая жонглировать… Их приветствовали куда восторженнее, чем танцовщиц, бросали монеты… Выступающие поймали монеты на лету и ушли, пританцовывая и жонглируя серебром…
А вот музыка. Блин! Весь вечер испортили!
* * *
Переговоры Ромка проигрывал. Будь ты хоть трижды нагл и невозмутим, чтобы переторговать Тучана, надо иметь опыт. Постепенно выстраивая свои позиции и тесня оппонента, тот вел дело к обмену «крепость — на лошадь и надежную дорогу через горы». Ромка был восхищен, Лар же его восхищения не разделял, резонно замечая, что брать крепости они не умеют и хорошо бы, чтобы этот факт не выплыл в самый неподходящий момент. Амбалы-наследники, сидящие напротив, уже позволяли себе улыбки: насмешливые в адрес возомнившего о себе сопляка и уважительные в адрес верховного Слышащего.
А потом… Нет, все-таки прав был Владимир: если упорно тренироваться, можно научиться чему угодно. Ромка так долго не был среди людей, что уже и забыть успел о «внутреннем наблюдателе», а тот, оказывается, был живехонек и теперь, заметив неладное, завопил во весь голос.
Тучан смотрит в сторону. Мелочь? Но почему именно этот взгляд заставляет холодные мурашки пробежать по позвоночнику?