До одиннадцати оставалось всего пятнадцать минут. Петр Васильевич взял себя в дрожащие руки и снова набрал нужный номер.
— Мне Иннокентия Перепутьевича, — с вызовом произнес Карасев.
— Он на участке, — приветливо ответил женский голос.
— На каком участке? — не понял шпион. Но в это время их перебили. В разговор вмешалась междугородняя.
— Бобруйск заказывали?
— Какой еще Бобруйск? — вспылил Петр Васильевич. — Ничего я не заказывал.
— Как не заказывали? Ваш номер 6-55-82?
— Ничего подобного, — рявкнул Карасев, — ни одной похожей цифры!
— Тогда извините…
Упорный, как многодетный студент-заочник, агент 008 опять принялся дозваниваться.
— Попросите Иннокентия Пере…
— Будете говорить с Бобруйском, — безаппеляционно оборвала его междугородняя.
— Нет, не буду, — сорвавшимся от злости тонким петушиным голоском крикнул шпион.
— Почему? — удивилась телефонистка.
— Не хочу и не желаю, повесьте трубку!
На часах было без трех минут одиннадцать.
— Неправда, дозвонюсь, — сквозь зубы процедил диверсант. — Недаром меня называли в школе "железный Джо".
— Будьте добры Иннокен…
— Бобруйск на проводе, — объявила телефонистка тоном человека, принесшего долгожданную весть.
И тотчас же кто-то молодой и жизнерадостный заорал в трубку:
— Дядя Витя, это я! Дядя Витя, ты меня слышишь? Павлик говорит. Когда выезжаешь?
— Умер дядя Витя! — приходя в бешенство, сказал Карасев. — Приезжайте на похороны.
И он запустил телефоном в люстру. Стрелки показывали пять минут двенадцатого. Поединок с телефонной станцией был проигран.
Агент 008 бросился на постель и уткнулся лицом в подушку. Он начал терять главное качество матерого шпиона — веру в себя.
Утерев скупую слезу супермена, Петр Васильевич перевернулся на спину и стал тоскливо глядеть в потолок.
— Брошу все, — шептал он, — куплю ферму, женюсь, буду разводить кур. Выйдешь поутру — цып, цып, цып…
К горлу подступил комок. Чтобы успокоиться, Карасев встал и принялся делать гимнастику. Он перепробовал все известные ему упражнения, но тщетно — тонус не поднимался, руки опускались.
— Мальчишка, — презрительно сказал себе шпион. — Щенок, молокосос…
Он хотел продолжить перечень, но голос предательски задрожал. Жить не хотелось.
Бонд выдернул шнурок из ботинка, проверил его на прочность. Шнурок был крепким. Диверсант взял остро отточенное лезвие и осторожно разрезал шнурок вдоль. Оттуда выпал свернутый в тонкую трубочку пергамент. Диверсант расправил пергамент, надел очки и прочел:
"Совершенно секретно. Служебная характеристика на агента 008. Выдержан, упорен в достижении цели, обладает несгибаемой волей. Циничен, хамоват, самоуверен до крайности. Ради денег преодолеет любое препятствие. Способен на все. Зам по кадрам П. Флинт."