— За ваш пакет акций завода СиАМ. И не миллион, Сергей Петрович, а несколько больше, — так же холодно, даже сердито ответила Наташа.
— Я ничего о вас не знаю. Откуда у вас такие деньги? — по лицу Хана невозможно было понять — интересно ему это предложение или нет.
— Это не имеет отношения к нашему делу. Вы готовы продать мне акции?
— Может быть. Давайте вернемся к этому вопросу дня через три, — Ханевский снова уткнулся в бумаги.
— Я хочу приобрести их сегодня, — настаивала Наташа.
— Это невозможно. Надо подготовиться, навести справки, обсудить цену, условия… И потом, я, кажется, уже сказал вам, что сегодня я занят! — Хан равнодушно чеканил слова, не отрывая глаз от своих документов.
Наташа стала терять терпение, манера общения Ханевского была вызывающей, даже оскорбительной для нее. Она с грохотом выдернула из-за стола кресло и уселась прямо против невозмутимого хозяина кабинета.
— Вот что, Сергей Петрович, вы покупали свои акции по шестьдесят пять центов за штуку. Причем это были додефолтовские, шальные, легкие шестьдесят пять центов. Я же предлагаю вам семьдесят. Нынешних, полновесных. Но при этом ваши акции мне нужны именно сегодня!
— Сегодня, завтра или через три дня — какая вам разница? Почему это так важно для вас? И вообще, зачем вам понадобился этот самый СиАМ? — Хан вперил в нее тяжелый и немигающий, как у рептилии, взгляд.
Наташа хладнокровно пропустила все эти бестактные вопросы мимо ушей.
— Сергей Петрович, сколько раз вы пытались продать свой пакет? Трижды, четырежды? У вас ничего из этого не вышло — никто не давал вам за него больше двадцати центов. И знаете почему? Завод разграблен и разрушен, он мертв, он абсолютно никому не нужен. Десять центов — такова сейчас его реальная цена. Я предлагаю вам в семь раз больше, и вы еще, извините, кочевряжитесь! — возмущенно воскликнув, закончила она.
На полностью лишенном эмоций лице Хана возникло некое подобие улыбки.
— Если за товар дают семьдесят центов, значит он стоит семьдесят центов. Как минимум. И еще. Вы хотите купить акции сегодня, расплачиваться вы тоже собираетесь сегодня?
— Я уже расплатилась. Деньги переведены в ваш банк на аккредитив — вот документы. Нам с вами нужно только подписать договор.
— Хорошо, мы его подпишем, — лениво кивнул Ханевский и добавил: — На днях.
Это было форменное издевательство! Наташа вспыхнула, вскочила с кресла и стала собирать бумаги.
— Значит так, Сергей Петрович. Я ухожу. Пока я у вас в кабинете — мое предложение еще в силе. Если вы позвоните мне сегодня до вечера, я заплачу по пятьдесят центов за акцию. Завтра я уже не дам вам больше двадцати. Послезавтра я не возьму ваши акции даже даром. Всего хорошего!