Решено — сегодня же она отправится по ее списку! Наташа принялась за изучение таблицы, чтобы выбрать себе маршрут.
На старом, громыхающем лифте Наташа поднялась на последний, шестой этаж, нашла нужную ей квартиру и позвонила в звонок с табличкой «Черепанская Т.Н.». Дверь долго не открывали, наконец, послышались шаркающие шаги, и дребезжащий старческий голос настороженно спросил:
— Кто там?
— Таисия Ильинична, я из музея, мне надо с вами поговорить, — проклиная все на свете, натужно соврала Наташа.
Из-за двери не доносилось ни звука — видимо, старушка разглядывала гостью в глазок, решая, стоит ли ей открывать.
— У вас есть документы? — спросила чуть погодя хозяйка.
— Да, конечно. Вот. — Наташа поднесла к глазку скромные музейные корочки.
— Хорошо, — замок щелкнул, дверь открылась, — входите.
В коридоре было темно, и Наташа смогла рассмотреть хозяйку только в комнате. Таисия Ильинична была очень стара. В таблице было указано, что ей семьдесят четыре, но выглядела она на все восемьдесят пять. Старушка водрузила на нос две пары очков и еще раз спросила у Наташи документы. После самого тщательного их изучения она подняла на свою гостью выцветшие, чуть слезящиеся глаза. — И что же, позвольте узнать, привело вас ко мне, дорогая моя?
— Таисия Ильинична, мне поручено предложить вам продать нашему музею находящиеся у вас старинные церковные книги. — Наташа старалась не выказать своего волнения, поэтому говорила ровным, бесцветным голосом.
— Книги? — удивленно переспросила старушка. — Какие книги?
— Евангелие, псалтирь, требник, октоих, часослов, триодь… — начала перечислять по своей бумажке Наташа, но хозяйка ее остановила.
— Постойте-постойте, а кто вам сказал, что это все у меня есть?! — Изумлению хозяйки не было предела.
— Наш зам по науке… Вот, у меня записано: Черепанская Таисия Ильинична — евангелие, псалтирь, требник… — Наташа, изображая старательную исполнительницу, водила пальцем по листку. — А что, у вас их нет? Неужели ошибка? Странно…
— Нет, никакой ошибки нет. Вот это-то как раз и странно!.. — Она пристально взглянула на растерявшуюся Наташу. — Дело в том, девушка, что об этих книгах не знала ни одна живая душа! Ни одна! Откуда же это стало известно вашему заму?
Наташа только пожала плечами. «Вот так фокус! — пронеслось у нее в голове. — И что ж мне теперь делать?… Опять врать?».
Старушка, не дождавшись ответа, решила объясниться.
— Знаете, дорогая моя, я ведь, в сущности, — поповна. Мой дед был священником, а эти книги — все, что от него осталось. Вы, может быть, слышали о массовом уничтожении священнослужителей большевиками? Так вот, моего деда забирали в конце той кампании, и к тому времени он уже понял, что в живых останутся лишь те, кто подчинится новой власти. Эту опоганенную, «зачищенную» церковь он не принял, а ее служителей считал иудами. Вот почему он велел своему сыну, а моему отцу надежно спрятать свои богослужебные книги и ни в коем случае не отдавать их «красным» попам. С тех самых пор они тайно хранятся в нашей семье, никогда и никому ни отец, ни я их не показывали. Поэтому я в высшей степени поражена осведомленностью вашего начальства. Так вам действительно неизвестно, откуда ваш зам узнал о книгах? — повторила свой вопрос хозяйка.