Когда Джоанна погребла обратно к пристани, то увидела, как они стоят у кромки воды, её мужчины. Они бросали в воду бутылочку из-под молока с привязанным к ней кусочком хлеба, в которую заплывали маленькие рыбёшки. Они даже не заметили её отсутствия.
— Сегодня я иду к Уолтеру.
— Значит, идёшь?
— Повидаться кое с кем, порасспрашивать.
— И?..
— В этом нет ничего особенного.
— Конечно. Только времена крутые. Не мне ли только что срезали зарплату?
— Но они сказали, что держат меня на примете.
— Джоанна!
— Я хочу только узнать. И ты от этого не переломишься.
— Послушай, если тебе хочется поговорить на эту тему, давай поговорим. Сколько ты зарабатывала, когда уходила? Сто семьдесят пять в неделю? Предположим, что ты вернёшься, — и сколько ты будешь приносить домой? Может быть, сто тридцать, А сколько стоит прислуга?
— Сто.
— Если ещё повезёт. Значит, на руках у тебя остаётся тридцатка. На ленчи, скажем, пойдёт двенадцать в неделю, на билеты ещё пятёрка, перехватить чашечку кофе ещё три доллара — то есть все двадцать. Чистыми твоя работа будет приносить десять долларов в неделю. И из них ещё придётся платить за подобающую тебе на работу одежду, то есть не меньше одного джемпера и блузки в месяц — так что мы вылетаем за красную черту.
— Дело не только в деньгах.
— В них. Мы не можем позволить себе, чтобы ты работала.
— Я нуждаюсь в ней.
— А Билли нуждается в крепком доме. Чёрт побери, Джоанна, да осталось потерпеть всего пару лет, и всё. Неужели ты хочешь, чтобы он увидел, как всё пойдёт шиворот-навыворот?
Во всех остальных смыслах Тед, как хороший муж, проявлял известную гибкость — и даже больше того. Он гулял с Билли в парке, он готовил нехитрые блюда, знакомые ему ещё по дням холостячества. Не в пример своему отцу и людям его поколения, он принимал участие в заботах по дому. Но в главном вопросе, касающемся работы Джоанны, он проявлял полную непреклонность.
Она несколько раз поднимала этот вопрос — но его точка зрения не менялась.
— Слушай, почему бы нам не покончить с этой темой и не завести второго ребёнка?
— Я иду спать. Можешь начинать без меня.
Она проводила время за составлением семейного бюджета, в покупках продуктов и одежды, в готовке, отводя Билли в садик и забирая его оттуда. Она играла в теннис. И время шло — медленно, но шло. Ей уже минуло тридцать два года. У неё был малыш, которому скоро минет четыре годика. Она испытывала искреннее счастье, когда он наконец мирно засыпал и ей не нужно было больше воевать с ним по поводу, скажем, того, что он делает с ореховым маслом, чёрт побери.