– Умел когда-то, – невнятно отозвался послушник, на краткий миг оторвав голову от молитвослова. – Только зарекся я оружие в руки брать… Да и где его достанешь сейчас?
– Тоже верно, – подумав, ответил Филип. И подбросил в огонь торфу.
Брат Колум задумчиво посмотрел на Джеральда и внутренне согласился с выбором аббата. Молодой дворянин после смерти брата Лири не то чтобы повредился рассудком, но определенно был не в себе. «Может, и воевал он во время оно, – подумал летописец, – да только сейчас и от Галена проку больше!»
– Зря вы так беспокоитесь, братец. – Крепыш Алби уже кончил ощипывать курицу и сейчас, вооружившись ножом, споро разделывал тушку на части, бросая куски мяса в щербатую деревянную миску. – На мили вокруг никого нету – все сбегли… А ежели вдруг кто и рискнет одиноких монахов обидеть – так попробует посоха брата Даллана да враз и опомнится! Им же вола убить можно. А брат Даллан, даром что незрячий, муху на слух одним движением в воздухе ловит…
– Тоже воевал, наверное, – предположил Гален.
Алби пожал плечами. И, отложив нож, протянул полную миску брату Кевину:
– Готово! Ох, знатной похлебки наварим нынче!..
– В нее б еще морковки, – посетовал монах, принимая подношение. – Да соли, да травок…
– И без того вкусно будет. – Гален сглотнул слюнки, голодными глазами наблюдая, как брат Кевин бросает мясо в котелок. Члены общины привыкли довольствоваться малым и мясо ели редко, но сейчас всем необходимо было подкрепить силы. А что может быть лучше густой овсяной похлебки, щедро сдобренной свежей курятиной?.. Летописец почувствовал, как у него заурчало в животе. Свои припасы монахи подъели еще вчера, и голод давал о себе знать…
Дверь хижины распахнулась, и через порог шагнула высокая фигура отца Бэннана. За его спиной маячили балахоны Даллана и Патрика. Брат Филип, обернувшись, испустил громкий вздох облегчения:
– Слава Господу, вы вернулись, отче!
– Так отчего ж нам не вернуться было? – удивился аббат, уже привычно пересчитав по головам всех присутствующих. И скинул плащ в руки подбежавшему Галену. – Тихо вокруг.
– Даже слишком, – обронил Джеральд, поднимаясь. – Садитесь поближе к огню, отче! Вы, наверное, продрогли?
– Почему, вовсе нет. Быстрая ходьба греет кровь, да к тому же мы с братьями таки нашли в трех милях отсюда придорожный трактир. – Отец Бэннан опустился на лавку и, пристроив между сапог сундучок, добавил: – Не брошенный. И народу там целая уйма.
– Но как же…
– А война?..
– А норманны?!
– Тише, братья, тише. – Аббат улыбнулся и обвел взглядом остальных. – Я сейчас все расскажу. Гален, дитя мое, повесь плащ на притолоку да тоже садись… Мы принесли благие вести. Норманны покидают Аргиаллу!