Его пальцы стали спускаться по ее позвоночнику, и она задержала дыхание. Его рука погладила ее бедро.
— Не думаю, что там есть ушибы, — произнесла она, улыбаясь в подушку.
— А здесь? — его рука двинулась дальше.
— И здесь тоже.
— Может, здесь?
— О, нет! Определенно не здесь!
Он вошел в нее сзади, удерживая свой вес на руках, чтобы не давить на ее избитые ребра.
— Здесь? — спросил он, и озорство в его голосе наполнило ее сердце щемящей нежностью.
— Вот там… лучше… помассировать… — сказала она, задыхаясь.
— Вот так?
— О, да!
После того, как они провалялись счастливых полчаса, наслаждаясь результатом, Ру произнесла:
— Не хотелось бы говорить об этом, но я хочу есть.
Шон, уязвленный собственной непредусмотрительностью, выскочил из постели одним изящным движением. Прежде чем Ру поняла, что происходит, он перенес ее из постели в кресло, чистые простыни были расстелены на постели, а грязные убраны в корзину для белья. Он включил для нее душ и поинтересовался, какого рода еду она предпочитает.
— Без разницы; все, что можно найти поблизости, — ответила Ру. — За это-то я и обожаю большие города. За то, что в двух шагах всегда можно найти еду.
— Когда ты выйдешь из душа, я уже вернусь с чем-нибудь съедобным, — пообещал Шон.
— Ты, наверное, давно не покупал еду? — спросила она, и ее поразила мысль, что, учитывая его возраст, и внезапно она осознала его возраст, чего раньше до конца не понимала.
Он покачал головой.
— Это создаст тебе проблемы?
— Тебе это нужно, и я это обеспечу, — сказал он.
Она задумчиво посмотрела на него, и ее губы задумчиво сжались. Он сказал это не как безнадежный подкаблучник. Он сказал это не как мужчина, жаждавший контролировать каждый вздох своей возлюбленной. И он не сказал это, как аристократ, привыкший раздавать указания.
— Тогда ладно, — медленно произнесла Ру, все еще размышляя о нем. — Я пойду в душ.
Тепло воды и минуты уединения были чудесны. Последние годы она не имела столь продолжительного общения с людьми один на один, и теперь, бросившись очертя голову в столь близкие отношения, она была потрясена. Они доставляли удовольствие, но все еще шокировали.
Чистые волосы и чистое тело буквально сотворили чудо с образом ее мышления, и в свете того, что Шон выразил решимость обеспечивать ее, она обнаружила у него пару джинсов, в которые смогла влезть. Она закатала отворот брюк, и натянула линялую тыквенно-оранжевую футболку. Сразу бросалось в глаза, что на ней не было бюстгальтера, но она просто не знала, где он. У нее были ужасные подозрения, что он остался в студии, и мог раскрыть их тайну остальным танцорам. Она покинула ванную и прошлась по гостиной/кабинету/столовой в ожидании Шона. Комната была маленькой и опрятной, и имела пару узких окон, через которые Ру могла видеть ноги прохожих. Ру поняла, что Шон жил в цокольном этаже.