Глаза девочки ожили, она подскочила к столу, загребла утенка и потом уж более никем не интересовалась до самого конца представления, а все бормотала что-то горячо в ярко-желтую макушку, то и дело поднимавшуюся из вязаной шапки.
— Для оголодавшего гостя с галерки эта шляпа сейчас станет скороваркой. Или скорожаркой. Слышите?
Шляпа зашкворчала, зафыркала, из нее клоками повалил пар. Нежный аромат жареного мяса защекотал ноздри. Огромное индюшачье бедро выскочило на свет, поднялось над столом, подергиваясь, заковыляло над проходом, уронив по дороге несколько капель горячего жира и наконец — на леске, что ли? — прибыло к сидевшему с краю толстому крикуну, чье лицо от смущения стало таким же румяным. Невесть откуда взявшаяся белоснежка вручила мужчине тарелку, пачку салфеток и тут же ускакала.
Дальше шляпа без предупреждений и перерывов родила букетик фиалок, пенал с кубинскими сигарами, два билета в Большой на «Иоланту» (восторженный пожилой голос в районе пятого ряда: «Ах, я столько лет об этом мечтала!»), кружевное белье с рисунком зеленых трифолей, универсальную отвертку, бусы из александрита, сонник в муаровой обложке, коробку гремучих шахмат, машинку для срезания катышков, солнечные очки и фарфоровую куклу с пронзительными глазами гостиничной администраторши. Под конец шапочное волшебство дало какой-то сбой, так что из шелкового колодца минут пять выныривали только разноцветные шарики и леденцы всевозможных форм и размеров. Вишневые, фисташковые, лимонные, кофейные шары пузырились под потолком, а звезды, лошадки, рыбки, петушки, зайцы и другие сладкие стекляшки летели аккурат в ладоши артистов и зрителей-детей.
Напоследок из шляпы высунулись четыре крохотные, как допотопные автомобильные рожки, медные фанфары, которые пробибикали смесь Мендельсона с «макареной», а потом юркнули обратно в щедрую шляпную тьму, и под дружные хлопки стол, не снимая шляпы, сердито ушагал в закулисье.
— А теперь, мои одаренные, переходим к легким закускам! — крикнул Георгий, перегнулся в долговязом поклоне и, взмахнув шелковым плащом, упорхнул. Стол же, мелкими шагами прокравшись за угол, остановился, и из-под персидского ковра вылез, отдуваясь, невысокий мужчина с пустым мешком, китайским термосом в форме гуся, газовым баллоном и стопкой слипшихся желтых стикеров (на верхнем черным фломастером было выведено число «14»). Мужчина отряхнул колени и, аккуратно сложив странный набор в мешок, с мягким усилием оторвал шляпу от стола. При этом можно было видеть, что и в шляпе, и в ковре, и в самой крышке стола зияет одинаковая по размеру круглая дыра. Сложив продырявленную шляпу и ковер обратно в мешок, маленький человек потянулся, шмыгнул в коридор и пропал.