Они сидели уже полтора часа. Стемнин словно побывал в этой семье, пожил в пустой квартире, где столько всего бывало: новоселье, рождение дочек, праздники, скандалы, гости, болезни, отчаяние… Мало ли что может стрястись с потерявшим себя человеком.
— Петр Назарович, мне надо знать точно две вещи.
— Я заплачу. — Петр Назарович глянул на Стемнина затравленно. — Сколько?
— Да сейчас я не об этом. Во-первых, чего вы хотите? Во-вторых, на что вы готовы?
— Ну, чего огород городить. Чтобы было как раньше.
Стемнин не ответил. «Как раньше» для Петра Назаровича могло быть связано с лучшими моментами прошлого, а для жены — с худшими.
— Опять же, знаешь, что я думаю… — доверительно продолжал Петр. — Может, это ерунда на постном масле, а может, и нет. Если у нас с Нонкой все путем, то и у детей будет все нормально. А если у нас развалится, им это вроде подсказки. Мол, отцу с матерью можно, нам, значит, тоже. Нам тоже терпеть не надо, вместе оставаться не надо…
Он умолк и отвернулся.
Стемнин знал, что предложение измениться, да еще из его уст, вызовет у Петра Назаровича недовольство. Кто он такой, чтобы учить жизни взрослого мужика! Он, не сумевший сохранить собственную семью, невзирая на все попытки измениться в нужную сторону. С другой стороны, он страстно хотел, чтобы его письмо совершило чудо и не мог позволить кому-то это чудо разрушить. Осторожно перешагивая от слова к слову, Стемнин просил Петра Назаровича согласиться с новшествами, даже если они кажутся ему чудачеством.
— Ну и что теперь будет?! — крикнул Петр Назарович. — Что хочу, то ворочу? Меня и не спросит никто? Теперь уже не мужик в семье голова?
— Послушайте, — терпеливо внушал Стемнин, — она что, маску поросенка носит? Дустом пудрится? Прямо вот так непереносимо?
— Слушай, ну не нравятся мне ее тряпки. И как она по телефону стала разговаривать, тоже не нравится. Ну телефон — ладно. — Петр Назарович понемногу успокаивался. — Потерпеть в принципе можно.
— И что плохого в тряпках? Вас же их носить не заставляют. А для женщины одежда — это часть тела, часть души. Она помолодела, ваша жена, а вы хотите ее состарить!
— Сказал — потерплю, — упрямо повторяет Петр.
Стемнин взглянул на клиента с сомнением:
— Поймите, одним письмом не обойдется…
— А сколько нужно писем?
— Да я не о том говорю. Я напишу письмо, ваша жена, предположим, решит вернуться. А что будет дальше? Если вы будете относиться к ней как раньше или просто сдерживать раздражение, все рано или поздно опять рухнет.