Lasciate mi cantare
Perche ne sono fiero sono
I’ltaliano I’ltaliano vero.
На плечо Стемнину легла женская рука. И опять увидел он лиловую маску, а под ней — вздернутый носик и ярко накрашенные губы. Кто это? Кто-то из сотрудниц «Почты» — ведь это она звала его к Валентину.
— Просто сказка, как хорошо, — прошептала девушка одними губами. — Правда?
— Да. Вы из какого департамента?
— Из вашего, — засмеялась она дерзко.
— В моем департаменте нет девушек.
— А теперь будут. Возьмете меня?
Песня закончилась. Все хлопали, улюлюкали, кричали «грацие» и «браво, маэстро!».
— Возьмете? — повторила девушка.
— На работу принимаю не я — понимаете?
— А я работать и не хочу. Я хочу просто быть рядом.
Она снова смеялась. Не успел Стемнин ответить, как кто-то слева от него прошептал:
— Я тоже буду рядом, хорошо?
Оглянувшись, он увидел еще одну прелестницу, точно в таком же платье, в такой же маске, только волосы у нее были черные, блестящие, волнистые. Извинившись, он вышел из зала. Девушки не остановили его и не бросились следом. За ним бежала только возобновившаяся музыка.
Нараставший гул голосов привел его к залу с накрытыми столами. Он пришел как раз вовремя, так как в ту же минуту выстрелили десятки шампанских пробок, а на столах по их сигналу распадались на мокрые алые лепестки десятки огромных арбузов. Топорщились накрахмаленные углы салфеток, поигрывали искрами ободки тарелок и столовое серебро. В больших салатницах багровело усыпанное листками ароматной кинзы лобио, нежилась мякоть ветчины, медальоны лимонов награждали огромных осетров, рябили желтые, белые, оранжевые и голубые сыры, драгоценная икра выписывала на плоском блюде буквы «П», «С», «В». И отовсюду руки потянулись к кушаньям, точно на клавишах огромного рояля заиграли увертюру к опере пира.
Шум празднично озарял зал, оживленные голоса, как пожар, раздуваемый ветром, перепархивали от стола к столу и поднимались вверх. Вдруг свет погас, и, повисев еще с минуту, пестроголосье побледнело, распалось и наконец исчезло. Два ярких луча прожекторов скрестились и нашли в самом центре зала фигурку в белоснежной рубашке с черно-сизым галстуком.
— Дамы и господа! — напряженно прозвенел в динамиках голос Веденцова. — Для нас огромная радость и честь видеть вас в числе наших гостей. В этом зале и на всей нашей «Почте» сегодня собрались те, кого мечтают хотя бы раз в жизни увидеть и услышать наяву наши рядовые граждане.
Сидящие в зале оглядывались в полутьме, улыбались и изредка махали друг другу руками.
— Хочу поднять первый тост за то, что объединяет всех нас, что дает вкус жизни, сохраняет молодость и отдаляет старость. За страсть, дамы и господа! За праздник больших чувств! За покровителя всех влюбленных и нашей «Почты»! За святого Валентина!