Твое имя шептало мне море,
Освещал мне твой образ пути,
Ветер-друг, погуляв на просторе,
Твои волосы мне приносил.
Мне цветы отдавали твой запах,
Ночь дарила мне цвет твоих глаз,
А планеты быстрее вертелись,
Чтоб скорее свести вместе нас.
Облака мягким бархатом кожу
Мне твою не давали забыть,
Помнил мед вкус твоих поцелуев,
День – улыбку позволил открыть.
В ручейке находился твой голос,
А мечты отражались в Луне,
Красоту показало мне Солнце,
Сны мои лишь о нас, о тебе.
Сердца ритмы хранит мое сердце,
Тепло тела таит моя кровь,
Та девчонка, которой я бредил, —
Ты, Теона! Моя ты любовь!
Найденова Липа
Кажется, придумала, как поступить. Незадолго до ужина, не привлекая излишнего внимания, я посетила хижину местного знахаря.
– Здравствуйте, дядюшка Йурэн, – отвесила я приветственный поклон хозяину.
– И тебе не хворать, дочка, – проскрипел в ответ старик и закатился таким кашлем, что меня одолели сомнения: а стоило ли приходить?
После нескольких глотков отвара, поднесенных мной в ковшике, знахарь вновь заговорил:
– Не сомневайся, Олика, чем могу – помогу. Кашель этот вызван не хворью, а приобретенной в молодости дурной привычкой курить трубку. Сейчас с годами пришло осознание того, насколько сильно привязался к этой «соске». Считай это единственным недугом, с которым я не в силах справиться.
Действительно, табаком разило еще на подходе к избе.
– Бросить курить довольно легко – я уже двенадцать раз бросала, – пошутила я.
Старик сначала не понял, а потом расхохотался. Боясь, что смех снова перейдет в захлебывающийся кашель, перешла к делу:
– Дядя Йурэн, мне необходима помощь в одном весьма деликатном деле. Честно говоря, стыдно даже говорить о нем.
– Не стесняйся, дочка. Обещаю, никто ничего не узнает, – сразу стал серьезным лекарь.
– Просто у меня, как бы потактичнее выразиться, переваренная еда застряла где-то на полпути к выходу. Живот болит, сил нет терпеть. Найдется у вас травка какая, способствующая скорейшему выздоровлению?
– Не надо так мудрено говорить, Олика. Я все понял – у тебя запор, – поставил диагноз Йурэн, я покраснела и закивала, – наверное, объелась всухомятку чего-нибудь. Сейчас заварю поносянку – и делов-то.
Услышав название лекарственного растения, я прыснула от смеха.
– Можно сама дома заварю? А то боюсь не добегу – травка ведь сильная?
– Еще какая! Половину ложки на котелок – и действительно не успеешь… Гхм, в общем, держи, – сунул мне засушенный пучок знахарь, – остальное прибери, может, потом когда пригодится.
– Благодарю, дядюшка Йурэн, – вновь поклонилась я и помчалась домой.