– Ник, – сказала Валери, когда они уже приближались к Флоренции, – я хочу покопаться в этом материале.
– В каком? – спросил он.
– О Скатигере, разумеется.
– Что ты собираешься выяснить?
– То, на что он намекал. Чувствую, что где-то есть что-то, о чем он не хочет огласки. Ты же сам все слышал.
– Я слышал, как он обронил несколько намеков. Но я также видел, как он полчаса играл с тобой в кошки-мышки. Возможно, это была его последняя шутка.
– Не думаю, – медленно проговорила она. – Уверена, он хотел дать мне понять, что я не ошиблась. Я хотела бы узнать о чем он говорит, вернее, что скрывает. Я хочу знать все до конца.
– Но где и что искать?
– Пока не знаю. Я еще не работала над этим.
– Зато исследовательская группа уже потрудилась.
– Мне нужно больше, чем могут дать исследования публикаций.
Последовала тишина.
– Ник, это мой репортаж, и я хочу закончить его.
Он посмотрел на ее профиль:
– Хочешь подготовить программу во «Взрыве»?
– Разумеется.
– И стать полноправным репортером?
– Конечно.
– Но ведь есть и другие темы. Мы не задержим твоего продвижения, если ты не завершишь эту.
– Я начала с этой.
– Да, но ведь у тебя ничего нет. Мы не тратим время на темы, скажем так, малоперспективные.
– Но эта-то обещает…
– С каких это пор? Ты возишься с ней около четырех месяцев – и ничего нового.
– Не удавалось уделить должного внимания.
– Ты уже затратила на нее достаточно времени, и следовало бы понять, что тут больше нечего взять. У нас намного больше идей, чем возможностей их реализовать; мы же не ворон гоняем.
– Стало быть, ты говоришь, что я больше не могу работать над этим репортажем?
– Я не могу сделать этого. Подобное решение относится к исключительной компетенции Леза.
– Но ты скажешь ему, что я не должна.
– Я не подсказываю Лезу, что делать и что говорить, – холодно заметил Ник. – Но ты сама можешь поразмышлять над тем, каким образом он принимает решения. Он сам распределяет время и таланты работающих с ним людей.
– Меня не волнует, что он делает; я хочу закончить свою тему!
– Ты хочешь! – сказал Ник возмущенно. – В этом-то как раз вся суть, не так ли? Ты еще не устала повторять это? Я был готов поверить, когда ты говорила, что изменилась. Не могу понять, как я мог так ошибаться!
– Насколько я помню, – ледяным тоном произнесла Валери, – одним из твоих абсолютных суждений, которые ты бывало выносил обо мне, было утверждение об отсутствии у меня амбиций. Теперь, когда я хочу сделать нечто такое, что может оказаться по-настоящему важным, ты относишься ко мне, как к ребенку, плачущему из-за игрушки. Могу ли я переубедить тебя? Ты просто уверовал, будто я не смогу сделать ничего путного.