Он просто обалдел тогда, и сильно психанул. Только потом, когда немного отлегло, понял, что мамаша наверняка узнала их планы и заранее договорилась с копами: она заложит ребят, если ее мальчика оставят в покое. Но легавые согласились при условии, что он останется чистым. Вот почему старушка отправила его в дурдом. Потратила немало бабок, чтобы похоронить там сына. Выйди все так, как задумали они с Грисвольдом, он бы всю жизнь забавлялся сам с собой на койке. По крайней мере, пока ежемесячные выплаты не накроются.
Но случилось так, что накрылся сам Грисвольд, и теперь для Тони обратной дороги нет. Ни при каком виде. Сейчас у него короткая стрижка, борода сбрита: родная мамочка не узнает. А когда узнает, будет уже поздно…
Да, поздно. Уже больше двенадцати, но Он так и не показался.
Тони нервно переступил с ноги на ногу, перевел взгляд на дорогу, по которой сновали машины. В двенадцать, напротив «Шваба», так сказал Крутой. Прошло почти полчаса. Весь кайф улетучился; в памяти всплыл вчерашний разговор.
Прошлой ночью Крутой вернулся к машине и увидел, что народ разбежался, а сам Тони, которому было велено держать всех под прицелом пушки, получил этой самой пушкой по башке и теперь валяется на заднем сидении без задних ног. Крутой стал шлепать его по щекам. Когда Тони очнулся, чуть не наложил в штаны от страха, потому что знал, на что Он способен, когда разозлится.
«Я тут ни при чем, чувак», — твердил Тони. — «Они все разом на меня налетели. Если бы ты разрешил зарядить пушку…»
«Чтобы ты их застрелил, и направил полицию по нашему следу?» — Крутой вздохнул. Посмотрел на него, — в глазах появилось странное выражение, которого Тони всегда боялся, — и бросил одну из своих загадочных фраз: «Как сильно я ненавижу тебя? Давай перечислим способы». Но потом по-особенному рассмеялся, а это значило, что все в полном порядке. «Не волнуйся, я и не ожидал, что ты сможешь продержаться дольше. Возможно теперь, когда они не висят у нас на шее и расползлись во все стороны, будет даже легче. При условии что никто не доползет до полиции раньше времени».
«Какого времени?»
Но Крутой только засмеялся снова и сунул пушку в карман. — «Это моя забота. Пора двигать отсюда».
«Хочешь, я поведу машину?»
Крутой покачал головой. — «Мы бросим ее здесь».
«Почему?»
«По той же причине, которая заставляет нас избавиться от оружия». — Он похлопал по карману с пушкой. — «С этой минуты мы двигаемся незаметно для противника. Правильный выбор стратегии, как сказал бы фон Клаузевиц».
«Какой фон?»
«Один мой приятель». — Крутой помог Тони подняться и выбраться из машины. — «Ты выглядишь нормально. Сможешь идти?»