— Смотрите! — крикнул кто-то из группы гражданских, Морозов повернулся к больнице.
Из окна первого этажа, выбив стекло, выпрыгнул рыжеволосый мужчина, в котором милиционер узнал Леню Венчика. Налетчик, сильно хромая на левую ногу, бросился наутек от выпрыгнувшего следом за ним типа, вооруженного парой мечей. Спецназовцы крепче перехватили оружие и прицелились, но приказа на открытие огня так и не последовало, а потом случилось невероятное…
— Папа — это Андрей! — пораженно взвизгнула девица, прижимавшаяся к «борцу».
— Спокойно, доча, — пробасил мужчина. — Закрой глаза, не смотри…
Но девушка не послушала родительского совета.
Бандит развернулся к преследователю, вскинул автомат и выпустил в него длинную очередь. Стоило прозвучать первому выстрелу, Морозов мысленно попрощался с безбашенным «самураем», вздумавшим с шашкой наголо переть против автомата, но «самураю» было плевать на выстрелы в упор, его окружило яркое сияние, отразившее пули.
— Черт! — потрясенно сказал один из гражданских и повернулся к «борцу»: — Илья Евгеньевич, я представить не мог подобного, мне как-то не верилось, что ваш сын без оружия разобрался со спецназом в научном центре, а тут, своими глазами…
Морозов не расслышал, что Илья Евгеньевич прошипел болтливому коллеге, но тот моментально заткнулся и больше рта не открывал. От презрения во взгляде, которым девица окатила незадачливого говоруна, можно было обжечься. Так-так, чертовщина имеет глубокие корни, парнишка с «ножичками» имел что-то против спецназа, милиционер покосился на «упакованных» парней, и тот продул ему с разгромным счетом.
Венчик, припадающий на левую ногу, неожиданно, на весь парк заорал благим матом:
— Помоги-и-и-ит-е-е! Он убьет меня! А-а-а!
Ступающий вальяжно медленным шагом «самурай», догнав хромоножку, хищно оскалился:
— Это тебе за маму! — Быстрый выпад правой рукой, кончик клинка скользнул у бандита между ног, на прелую листву брызнула кровь.
— А-а-а! — зашелся в крике Венчик.
— Это тебе за Бона! — Бандит лишился рук. Морозов краем уха услыхал характерные для рвоты звуки, кому-то из гражданских поплохело, но дочка «борца» держалась стойко. Нервы у девчонки из стали. — Тварь! Наи ти саду ви Хель, орувите Тарг! Нартэ! — При последнем слове непонятной тарабарщины рыжая башка отделилась от тела и, подпрыгивая, покатилась по земле. Мечи на пару секунд окутались ярким пламенем. «Самурай», пнув обезглавленное тело, разжал ладони, но клинки не долетели до земли, исчезнув в тусклой вспышке.
— Андрей! — крикнула девица.
Отойдя от тела, обладатель старинного оружия развернулся в сторону генеральского автобуса.