Но пройдя саженей сто, доходили до конца прогулочной зоны. Дальше были городские кварталы — тоже довольно приличные как для городка глубоко провинциального. Но гулять среди них не хотелось — они были привычны по жизни обыденной.
Посему одиночки и пары, семьи и просто группы молодежи, дойдя до ворот сада поворачивали и шли назад. Снова здоровались, кланялись — и так до других ворот. Гуляющие ступали осторожно, дабы не задеть шуршащий по земле листопад.
Ветер срывал лист с деревьев, растущих на набережной, бросал его в воды реки. Делал это задумчиво, по одному листку, так словно гадал: сбудется — не сбудется. Река же в тот день будто спала, текла лениво, и слабенький ветерок легко гнал лист против течения.
Из ресторации «Константинополь», принадлежащей неизвестно как попавшим в эти края туркам, музыканты вынесли стулья, инструменты. И репетировали на свежем воздухе себе на забаву да для удовольствия почтенной публики. Играли чопорные вальсы и легкомысленные польки.
Афиши зазывали в расположенный рядом синематограф на "Пиковую даму" в постановке Протозанова.
Вдоль городского парка шли рельсы. Когда-то давно, еще до империалистической войны в городе задумывали пустить трамвай. Сталелитейный завод, расположенный совсем недалеко производил в избытке рельсы, но в этакую глушь трудно было доставлять трамваи. Тем паче, что если везти электрические, то к ним надо было приобретать и электростанцию, и провода… Думали найти пойти своим путем, все же не Европа здесь. Пустить, к примеру, трамвай на газолиновой тяге или вовсе на паровой? Заодно будет чем обогреть пассажиров, тем паче что зимы тут на полгода. Правда, к вагоновожатому и кондуктору следовало добавить чумазого кочегара, но это смущало меньше всего…
Затем решили, что двигатель, тем паче паровой — это сложно, склепали тележки, думали пустить классическую конку.
Но за дело взялся местный силач, некогда отставший от проезжавшего по этим краям цирка. В былые времена на обозрение почтенной публике он сдергивал с места на сортировочной станции пассажирский состав и катил его с полверсты. Разумеется — не в гору.
В скором времени за умеренную плату он уже впрягался в вагон трамвая и довольно резво тащил его три версты от кольца и до кольца по набережной реки Вонючки. Сделав полный круг, выпивал кружку пива.
На зиму этот транспорт закрывался.
Так продолжалось три года, но в одну зиму силач спился и умер от белой горячки.
Транспорт пытались возродить. Правда, для полного эффекта приходилось впрягать не меньше шести человек. Из-за этого мускульный трамвай пришел в упадок. Ибо когда тележку тянет силач — это аттракцион. Когда же шестеро человек — более походило на картину "Бурлаки на Волге" господина Репина.