Ну а, в общем, две революции и события, последовавшие за ними, особо ничего в деятельности трех заведений ничего не изменили. Книготорговец снабжал людей пищей духовной, трактирщик — едой обыкновенной. Аптекарь лечил от последствий приема первой и второй.
Все три компоненты были качества ниже среднего.
Когда Аристархов со спутником переступили порог трактира, в нем практически ничего не изменилось. Лишь некоторые посетители отставили кружки с брандахлыстом, скосили на вошедших глаза. Большинство не сделали и того. Кое-кто даже проснулся. Мухи продолжали ползать среди кружек и луж пролитого пива. Им было сытно и пьяно. А, учитывая сезон, еще и сонно. В углу совершенно откровенно мышка грызла корку хлеба.
Клим посчитал такое безразличие неуместным.
— Будь здоров, народ честной! — бодро крикнул он с порога.
Народец в кабаке посмотрел на вошедших зло и не к добру молчаливо. Мухи заползали быстрей, мышка подавилась хлебом.
Лишь косой малый сказал, словно сплюнул:
— Был честной, да позапрошлой весной.
Чугункин ожидал, что появятся ножи, револьверы. Но вместо того почувствовал тычок от Аристархова. Это было тем обидней, что уж подобного Клим ну никак не ожидал:
— За что?
— Просто так… Было бы за что вовсе бы убил… — ответил Аристархов. — Помалкивай…
Людей в трактире было мало.
Аристархов прошел к столику около стены. Клим следовал за ним.
Почти сразу после того, как сели, у стола появился половой:
— Чего изволите?..
У такой расторопности была весомая причина: на улице резко похолодало. Оттого в трактир народец порой заходил просто погреться. За вычетом нанесенной на подошвах грязи трактир убытков не нес — посетителей все равно было маловато.
Но, тем не менее, хозяин заведения с такими боролся. Если заказ не делался в течение пяти минут, посетителям указывали на дверь.
Потому в тоне полового не было ничего доброжелательного не было — на вновь прибывших он смотрел словно на биндюг. Его совершенно не смущал даже карабин Аристархова. Это совсем сбило с толку Клима.
— Э-э-э… — пробормотал Клим. — Нам бы чего-то поесть… И попить… Чего-то…
— А точнее?.. — от тона полового стало зябко.
— Щи у вас есть? Постные… — вздохнув, вступил в разговор Евгений.
— Ага…
— Ну на двоих вот тащи их, капусты соленой к ним и чаю! Не видишь — люди с холода!
— Деньги сразу приготовьте… — предупредил половой.
— Тащи еду… Рассчитаемся, не боись!
На Евгения Клим смотрел уже с неким испугом. Довольно скоро после ухода в смутные волости выяснилось, что о двоевластии, о возможности отмены комиссаром какого-то решения Аристархова, речь просто идти не может. Евгений с Климом даже не советовался, все обдумывал сам.