Да и, в общем-то, это было к лучшему. Потому как Клим признавался даже себе: что именно предпринимать, куда идти — ему было неизвестно. Он был просто довеском к Аристархову.
Но это совершенно не отменяло желание разобраться в положении вещей.
— Скажите, Евгений… Вы мне можете сказать, что мы здесь делаем?
— Легко. Мы ждем, когда нам принесут еду. Я лично жрать хочу. А ты разве нет?..
Действительно: за последние три дня поесть получилось раз пять. Возможно, это был первый раз, когда приходилось поглощать пишу не впопыхах. Раз обед сорвался из-за возникшей драки. Душа Клима ушла в пятки, он приготовился умирать, но все ограничилось перестрелкой поверх голов.
— Нет, скажите, что мы делаем в этой местности? Куда нас несет… Мы что, ищем здесь Костылева и этого колдуна?
— Судя по всему, он найдется сам.
— Но направление моих мыслей правильное?
— Угу…
— А отчего вы решили, что мы… Он… Что мы здесь встретимся?
— Все очень просто: боевые действия тут ведутся в направлении запад-восток. На юг эта сотня не пойдет. Было бы иначе — мы бы уже об этом знали. Но этого не будет, потому как банда попадет меж молотом Красной армии и наковальней Белой. Он будет либо здесь, где власть не пойми чья, либо заберется еще севернее — где власти нет вовсе.
Климу пришлось согласиться. Власти тут не имелось. Не было и тут и гражданской войны. Ибо для гражданской войны требовалось как минимум две гражданские армии. Здесь же армий не имелось — каждый был за себя. Короче, стоял полный бардак.
Половой принес заказанное. Поставил еду на стол без пожеланий приятного аппетита или даже более экономного «пожалуйста». Вместо этого потребовал расплатиться.
Пока Аристархов рылся в бумажнике, Клим успел проглотить первую ложку. Скривился:
— Ваши щи начали скисать…
— Ну так ешьте быстрей, пока не скисли окончательно — не моргнул и глазом половой.
Евгений в отместку рассчитался копейка в копейку, не добавив чаевых.
Лакей фыркнул и удалился.
Клим и Евгений приступили к трапезе.
Меж тем, даже стуча ложкой по миске, Евгений считал себя находящимся на работе. Он прислушивался к тому, что говорят за соседними столам. Мало ли, скажут люди в невзначай что-то разэтакое. Вдруг, где имеется неучтенное чудо? Вдруг кто-то превращает свинец золото или хотя бы в серебро? Не воюет ли где отряд деревянных солдат или, положим, големов расписанных под хохлому или гжель?
Но нет, за столом напротив разговаривали о материях приземленного значения.
— Завод-то его еще прапрадед заложил. — бухтел кто-то за спиной Евгения. — Тожить Григорием звали. Ну и как сделал: послал как бы не в самый Питербурх. Дескать, дозвольте своим коштом построить церковь деревянную! Ну, ему, ясен-пень, высочайше сие действо разрешают. Он, как обещано, церквушку строит… Да вот только откуда в Сам-Питербурхе знать, что церковь в селе уже имелась, да еще и кирпичная! Ну и, значица, попов переселяют в деревянную, а кирпичную разбирают. И из этих кирпичей строят в тех местах первую доменную печку! Прадед — тот тожить крут был. Говорят, приедет в какую-то деревню, да давай мужичкам горькую подливать. Проснется, бедолага с похмелья да еще и прикованный к токарному станку…