— Да, нескладно вышло, — шумно почесал густые заросли мха на лице леший. — Кто ж мог знать, что ты с любовным наваждением сумеешь справиться? Красные сапожки летавиц не одному голову заморочили. Попадались мужчины и постарше тебя, и покрепче духом. А ты — вона, устоял. Впредь нам наука будет — с влюбленными не связываться.
— Тем более, награду заслужил, — усмехнулся Тарас, делая еще один шаг вперед — ближе к цветку.
— Постой, казак, послушай, чего скажу… — вновь остановил его настырный лешак. — Что ж вы люди за племя такое? Где не поселитесь, обязательно все загадить норовите… Лес — рубите и жжете, почем зря, будто сухого хворосту вокруг мало… Реку и ту — плотинами да сетями перегородить норовите… И все, как один — дармового счастья ищете. А ведь, не нами — вашими же священнослужителями придумано, что каждому воздастся по деяниям его. Разве не так?
— Слишком мудрены для меня твои слова, лесной хозяин, — досадливо проворчал вместо ответа Куница. — Может и есть в них какой-то высший смысл, да только ведь неспроста ты мне зубы заговариваешь, а? Думаешь: увлекусь беседой и забуду, что цветок папоротника в срок сорвать надо, — пока он не закрылся? А полночь вот-вот настанет. О-хо-хо… Опять хитришь со мной, нежить лесная, обмануть пытаешься, а еще — о правде и справедливости рассуждаешь. Негоже так… Нет в том чести!
— Но и бесчестья для меня тоже нет, — мрачно пробормотал леший, недовольный тем, что и эта его хитрость не удалась. — Ты, парень, лишь о собственной выгоде, да о богатстве печешься, а я пытаюсь — от твоей алчности сказочную красоту спасти. Ведь без Иванового зелья здешние места совсем захиреют. Всю свою волшебную силу утратят… И придется моим дочерям на новые места перебираться.
— Лес большой…
— И что с того? Можно подумать, если б у тебя было несколько домов, то ты б не возражал, когда б лихие люди один из них захотели обрушить?
— Понять я тебя, леший, могу, — кивнул рассудительно Куница, — и совсем не осуждаю за угрозы и обман. Но, вам — нежити лесной, о хлебе насущном заботы не имеющей — легко о дивной красоте рассуждать. А мне — бабушку старенькую кормить надобно. Да и о своей будущей семье, о наследниках рода Куниц, позаботиться не грех. И насчет домов ты тоже верно подметил — было б у меня их несколько — глядишь, иной разговор бы вышел. Но — у меня одна хата, да и та вскорости развалится. Так-то… Эх, да чего там языком зря молоть, тут нам с тобой друг дружку вовек не понять. Сказано ведь: каждому свое, а гусь свинье не товарищ… — и парень решительно потянулся к цветку, особенно ярко полыхнувшему в это мгновение.