— Может, увидел меня в деле, и решил, что заполучить в зятья запорожского казака не так уж и плохо? Я хоть и не в реестре, но защитить, если что, смогу. Тем более, сотник Ступа обещал замолвить за меня словечко перед писарем Балабаном и внести мое имя в списки, вместо отца. Куница ведь там до сих пор числится. А Трофим или Тарас, кто станет вчитываться…
— Вспомнила! — воскликнула девушка. — Вспомнила, зачем я, собственно, к тебе прибежала… Тот вахмистр, что меня…
— Опять приставал?! — вскричал сердито Тарас, вскакивая с лавки и демонстративно хватаясь за эфес сабли.
— Подожди, не перебивай, — Ребекка усадила парня обратно. — Он еще и в самый первый раз не совсем приставал…
— То есть как? — опешил парень. — Выходит, нам с твоим отцом, все померещилось? Так, что ли? И вахмистр к тебе под юбку не лез, и ты на помощь не звала?..
— Дай досказать! — рассердилась девушка. — От моего отца заразился что ли? Тарахтишь без умолку!
— Ладно, молчу.
— Вахмистр… Он, когда меня к стенке прижал, то сперва позволил на помощь позвать, а потом отчетливо сказал: "Передай сыну Трофима Куницы, чтоб он сегодня не ночевал дома. Незваные гости к нему заявятся!".
— Чего? — от удивления парень даже ладонь с груди Ребекки убрал. — Прямо так и сказал? "Чтоб сын Тимофея Куницы не ночевал дома?".
— Да, именно этими словами, — подтвердила девушка.
— Но, откуда он меня может знать? Я его сегодня впервые в жизни увидел. И его самого, и — ротмистра, и монаха этого — сладкоречивого. Правильно твой отец заметил: странные они какие-то. Будто ряженые… Ну, а чего ж ты сразу мне обо всем этом не рассказала? До ночи тянула?
— А ты сам вспомни, как отец тогда разбушевался, разогнал всех. Вот я и запамятовала сгоряча. Потом, во время панихиды — не до разговоров было. А как собралась ложиться спать и за нас молиться стала — вспомнила. И сразу к тебе прибежала. Может, и правда, тебе спрятаться надо? Как думаешь, Тарас? Тревожно мне что-то. Сердце так и трепещет, так и бьется…
— Я уж и сам не знаю, что делать… — развел руками Куница. — Сплошная чехарда. Тайна на тайне едет и тайной погоняет… Ладно, придет срок — и с этим разберемся. Давай-ка, провожу я тебя, Ривка, домой, а сам пойду в церковь. К отцу Василию. Может, поп, что дельное присоветует? Вот только поедим сперва. А то, веришь, у меня кишки уже не то что урчать — рычать начинают. По деревне пройдусь — собаки вслед лай поднимут…
И вновь, совершенно без удержу расшалившаяся нынче, судьба опять вмешалась в его намерения, все переиначив на свой лад. Не успел Тарас притронуться к сковороде с остатками остывающей яичницы, как в дверной косяк громко и настойчиво постучали.