Убивая мощными ударами передних лап, наседающих на него спереди хищников, медведь подставлял бока под клыки других. И те не теряли шанса впиться в его хоть и толстую, но все ж не железную шкуру. А с каждой раной, с каждой потерянной каплей крови, удары белобрысого исполина становились уже не такими смертоносными и молниеносными.
Устала и рубящая рука казака. Благодаря куче туш, образовавших завал у его ног, Куница не опасался атаки снизу, а остановившись в полушаге от края обрыва — и нападения сзади. Но даже тех волков, что пытались в отчаянном прыжке добраться до его горла, вполне хватало, чтоб умаяться. Все чаще казак не поднимал оружие, а уклонялся от зверя, давая тому улететь в пропасть. Сожалея лишь о том, что обрыв не настолько высок, как хотелось бы, и упавший волк даже не почувствует ушиба от падения. И прибегал к этой уловке с единственной целью — получить временную передышку.
В общей суматохе боя, ошалевшие до бешеной пены звери, даже призрачного коня исхитрилось несколько раз довольно чувствительно цапнуть за круп. Не потому, что почуяли в нем врага или добычу, а — что оказался на их пути. Хорошо, хоть за мякоть, а не за сухожилья. Но зато теперь и Призрак вдвойне усерднее замолотил твердыми, как камень, копытами.
Почему или, вернее, по чьему приказу в одном месте собралось такое несметное количество серых хищников, сбежавшихся сюда со всей округи, можно было только догадываться.
И когда, спустя пару часов, едва не выронив при ударе скользкую от крови саблю, Куница с ослепительной ясностью понял, что приближается конец, что им нипочем не выстоять, в небе раздался яростный орлиный клекот. Тем более неожиданный, что ночью, как правило, все птицы, кроме сов, спят.
Громкое рычание волка-вожака, было ответом орлиному вызову. Да такое свирепое и жуткое, что даже волки на мгновение приникли к земле и жалобно заскулили. Но, когда Тарас, воспользовавшись краткой передышкой, взглянул вверх, то тут же за это поплатился. Тяжелая туша зверя сбила его с ног, и вместе с волком, казак упал с кургана. Падение было столь внезапным, что свалился Куница чрезвычайно неловко — вниз головой, и легко мог бы свернуть себе шею, но, к счастью, под обрывом уже была изрядная куча из убитых волков, так что Тарас даже не ушибся. А мгновенно перекувыркнулся и вскочил на ноги, опять готовый к схватке. Благо, волшебный свет слетел вниз вместе с ним, и казак мог видеть, что твориться вокруг. Но бой почему-то затих. Словно, вдруг закончились все волки.
Зато свирепое рычание вожака и клекот степного орла сошлись в одной точке. Сошлись и поглотили друг друга, заставив замереть в ожидании результата смертельной схватки все живое вокруг. Потому, что никто не смел вмешаться в бой между царственной птицей и повелителем четвероногих охотников. Никто! Кроме человека.