– Пойдем в коттедж. – Она провела рукой по его лицу и задержалась на его груди. – Нам нужно снять мокрую одежду.
Рука Мигеля оказалась между ее бедер, все его тело горело от возбуждения. Даже в тусклом свете вокруг бассейна она видела желание, горящее в его глазах. Она тоже его хотела. Ничто не могло их разделить. Все сомнения ушли в прошлое.
– Я очень этого хочу, но если мы займемся любовью, это изменит все между нами. – Он сделал глубокий вдох и поймал ее взгляд. – Не просто кое-что. Все.
– Я думаю, между нами уже давно все изменилось. Мы шли к этому мгновению с той минуты, как встретились.
Ощущая себя сильнее, чем когда-либо, она привлекла его руки к своей груди, наслаждаясь прикосновением его кожи, скользящей по ее соскам, нуждаясь в том, чтобы ощутить жизненную силу, которую он придавал ей своими прикосновениями. Так и должно было быть между мужчиной и женщиной. Именно так они должны были себя чувствовать, и ей не хотелось отказываться от этого.
– Я хочу, чтобы между нами все изменилось, Мигель. – Она снова погладила его лицо, наслаждаясь ощущением его кожи под своими пальцами. – Я хочу заняться с тобой любовью.
Застонав, он обнял ее крепче и снова прижал к краю бассейна. Он дрожал в ее объятиях. Когда она двинулась, он вздрогнул и отшатнулся.
– Что такое?
Взяв ее лицо обеими руками, он поцеловал ее и отпустил.
– Я думаю, цемент осыпался. Просто поцарапал руку, ничего страшного.
Вики отошла назад.
– Дайте посмотреть. Врачи – самые ужасные из пациентов, сами знаете.
– Серьезно, это просто царапина. – Он повернул руку, чтобы показать ей, и она уставилась на кровь, текущую из нескольких маленьких ранок.
– Это не просто царапина.
Она осмотрела бассейн и увидела раскрошившийся цемент в том месте, которого она всякий раз, купаясь, избегала.
– Черт побери. Папа должен был это починить.
Она схватила полотенце и обернулась им. Ее дыхание превратилось в череду судорожных вздохов, пока она стояла, дрожа, около него.
– Почему мы это не починили?
Она протянула ему руку.
Он взял ее за руку, и они вернулись в коттедж. Обернутая полотенцем, Вики обработала царапины, который действительно были не страшными, но ей нравилось прикасаться к нему и хлопотать над ним.
Это заставило его внутренне улыбнуться, и тепло любви билось в каждом ударе его сердца.
Неожиданно его глаза увлажнились и тепло превратилось в жар, обжигавший ему легкие. Он не мог этого сделать. Он не имел права на ночь страсти с Вики, он не мог заняться с нею любовью, а потом уйти от нее. Но он мог дать ей то, в чем она нуждалась и что она заслуживала, невзирая ни на что.