Воины Карла XII (Хейденстам) - страница 92

Под конец дряхлость и старческие немощи заставили его ходить с палкой и все реже позволяли показываться в обществе или принимать у себя. Мало-помалу он совсем перестал встречаться с прежними друзьями, и они позабыли его. Тогда у него вдруг пробудилось желание еще раз повидать тот город, куда он пришел бедным студентом под одним плащом с братом.

Был солнечный майский воскресный день, и, когда он вошел в собор, играл орган, люди приходили и уходили… Он стал перед могильной плитой, у которой когда-то препирался с Фабианом, и вспомнил две бедные тесные комнаты, где под конец устроились его брат и Мария и где, несмотря на крайнюю нужду, прожили до самой смерти душа в душу, в счастье, не омраченном никаким лукавым искушением.

«Многое простится мне, — сказал он себе хотя бы за то, что я не явился искусителем».

И ему казалось, что на могильной плите перед ним высечены изображения брата и Марии, супругов, верных друг другу и спящих в общей могиле до наступления Судного Дня. И вдруг перед его мысленным взором зазеленела над камнем высокая густая сень, пронизанная солнечным светом и оглашаемая пением птиц.

Аркадская долина. Лавровая роща. Между тонкими стволами деревьев просвечивает холмистое пастбище. Налево шатер. Направо низкий жертвенник из нескольких камней, над которым еще курится дымок догорающего жертвенного огня. Перед жертвенником на коленях Эвритос и Эригона с корзиной цветов. Между ними стоит Феано, положив руки на их головы. За нею коленопреклоненный Филеас.

Феано. Эрос! Эрос!

Эвритос, Эригона и Филеас. Эрос!

Феано. Я стара, и недалек мой конец, но еще живы уста мои, чтобы славить тебя, Эрос!

Все. Эрос!

Феано. Сын мой ввел жену в шатер свой, — тебе, Эрос, вверяю я детей моих с их потомством, ибо чего, как не счастья, желает мать своим детям.

Эвритос (тихо). Что это, мать моя? Я слышу звуки цитр и топот пляшущих!

Феано. Ты постоянно слышишь много такого, чего мы, другие, никогда не слышим.

Филеас. Еще когда Эвритос был совсем малюткой и я носил его на руках своих, слышал он звуки цитр и топот пляшущих.

Феано. Как верному слуге, тебе бы следовало вразумить его не поддаваться подобному наваждению.

Эвритос. Мать моя!

Феано (возвышая голос). Эрос! Много такого на свете, без чего могут обойтись мои дети и внуки, только не без тебя.

Эвритос. Мать моя!

Феано. Пусть восстают они против других богов, только не против тебя, — ибо, пока ты близок им, бедный шатер будет им милее всех сокровищ земных.

(Эвритос хочет подняться, но мать удерживает его.)