Он взглянул на Г’Кара, и сразу понял, что жизнь покинула великого Нарна. Теперь уже Вир засомневался, а был ли тот и в самом деле жив, когда Вир зашел в тронный зал. Может, подергивание его алого глаза было не намеренным, безмолвным предупреждением… а просто посмертным спазмом, столь сильно напоминавшим последний героический поступок. Сейчас Вир не мог сказать этого наверняка, и вряд ли сможет узнать хоть когда-нибудь.
— Скажи своим хозяевам, — прорычал Вир, обращаясь к покрывавшему пол мерзкому желе, которое когда-то было живым существом, — что их время истекло. Прима Центавра принадлежит только центаврианам, и больше никому.
— Попробуй сказать это сам.
Эти слова прозвучали как хриплый шепот, раздавшийся за спиной у Вира. Он резко обернулся и увидел прямо перед собой полдюжины Дракхов. Одного из них он узнал сразу же.
— Шив’кала, — сказал Вир.
— Вир Котто, — ответил Шив’кала. — В конце концов… мы встретились лицом к лицу… Настоящие враги наконец раскрыли себя.
— Вы не сможете контролировать меня, — заявил Вир.
— Ты еще так мало знаешь, — прорычал Дракх. — Но мы тебя выучим.
Дракхи надвигались на него, и Вир попробовал поскорее ретироваться. Однако пройти к двери оказалось уже невозможно. Дракхи взяли его в полукольцо, и единственный оставшийся проход вел к окну, выпрыгнув из которого, могли бы найти свою смерть даже не один, а целая сотня Виров.
Вир не колебался. Он вскарабкался в оконный проем, и встал, балансируя, на подоконнике. Ночной воздух, наполненный жаром пожарищ, обдувал его.
— У вас мне учиться нечему, — решительно заявил он. — Разве что тому, как далеко нужно быть готовым зайти, если желаешь отстоять свободу своего духа и разума.
Вир глянул вниз, пытаясь подготовить себя к фатальному прыжку. И вытаращил глаза от удивления, поскольку увидел внизу, прямо под собой… шаттл. И не просто шаттл. Его шаттл. Он быстро приближался к окну снизу, громко рыча двигателями.
Дракхи были уже рядом, и времени для поиска иных вариантов не оставалось. Вир подпрыгнул в воздух, понимая, что его прыжок можно назвать каким угодно, только не грациозным, и приземлился прямо на крышу шаттла. Он вскрикнул, поскольку приземление вышло не самым удачным, правое колено пронзила боль. Он подумал, что, наверно, разорвал себе связки, но куда более существенным было то, что он начал соскальзывать вниз. Поверхность шаттла, абсолютно гладкая, не давала возможности уцепиться пальцами хоть за что-нибудь. Но тут открылся люк, и там был Ренегар, который успел ухватить Вира, прежде чем тот соскользнул окончательно.