Был момент, когда он всерьез предложил ей ехать вместе с ним. Она лишь расхохоталась:
— Ты с ума сошел, сокол мой! В каком качестве я туда поеду?
— Ну… Давай поженимся, — храбро заявил Егор.
— Брось! Это ты так, не подумав, — неожиданно помрачнела Олеся. — Что ты знаешь обо мне? Ничего. А замуж зовешь…
— Так ты расскажи, я и узнаю.
— Узнаешь, куда денешься, — все так же мрачно ответила она и вдруг обвила его шею руками и жарко прошептала в ухо: — Обещай, что, когда узнаешь, не осудишь, не рассердишься, не бросишь. Ладно? Обещаешь?
— Уж не преступница ли ты? Не беглая ли каторжанка? — пошутил Егор, заглядывая в зеленые глаза.
— Все узнаешь, всему свое время, — отводя глаза, ответила она.
И он узнал. За несколько дней до отъезда «марципановый» секретарь Соболевского уведомил его телефонным звонком, что шеф устраивает фуршет по случаю отбытия Калашникова на стажировку во Францию. Будут официальные лица.
— Мероприятие будет проходить в нашем офисе с восемнадцати до двадцати ноль-ноль, — сообщил секретарь. — Вы можете прийти с дамой…
Егор тут же подумал об Олесе и неожиданно услышал ее имя на другом конце провода.
— …Олеся Викторовна, как хозяйка, интересуется, не нужен ли вам костюм. Если да, вам сегодня же доставят каталог, чтобы вы могли сделать выбор…
— Что? Кто интересуется? — опешил Калашников.
— Олеся Викторовна, — повторил секретарь, — близкий друг Аркадия Яковлевича. Собственно, это ее инициатива — устроить вам накануне отъезда прощальный вечер. Так, в восемнадцать ноль-ноль, просьба не опаздывать.
«Это совпадение, бывает же, что имена совпадают. Не может быть, чтобы она спала и с ним тоже». Егор лихорадочно набрал номер ее квартиры и, как всегда, долго слушал длинные гудки.
В назначенное время, поднимаясь по ступеням, ведущим в фуршет-холл офиса «Югры», он думал о том, как себя вести, если неведомая Олеся Викторовна окажется ею, его безудержной любовницей, и все не верил в такую возможность — до последней секунды, до того момента; пока не увидел ее рядом с олигархом, как всегда ослепительно красивую, в струящемся вечернем платье, в драгоценностях.
Заморская птица, случайно севшая на его плечо.
Если бы не множество людей, которые тут же обступили его, засыпали вопросами, если бы не щелканье фотоаппаратов, не доброжелательная, приветливая улыбка спешащего навстречу, ничего, видимо, не ведающего Соболевского, — если бы не все это, он удрал бы немедленно.
— Ну-с, рад видеть вас, Егор Андреевич. Как боевая готовность?
Калашников выдавил из себя неопределенный звук, не сводя глаз со стоявшей рядом с олигархом Олеси.