— Ты заболел, что ли? — насмешливо спросил знакомый голос с легким, мягким акцентом. Кто ж это? А, вспомнил, прокурор же, Керимов. Чего ему в такую рань?
— Не заболел, но чувствую себя хреново, всю ночь на службе... Какие у тебя проблемы, Иннокентий Мурадович?
— Да разве это у меня проблемы, дорогой? — с легким смешком ответил Керимов. — Это они у тебя, я так чувствую, назревают, да.
— Ничего не понимаю, объясни толком!
— Ну зачем же я буду не своим делом заниматься, дорогой? Пусть тебе объясняет тот, кому это положено. Через час у Савелия будет совещание, мне только что позвонили... Ты как, нормально?
— Да нормально! — словно от боли, сморщился Затырин. — А в чем дело?
— Могу только в двух словах, дорогой, как я это понимаю... Ты зачем тех мужиков отпустил, которых вечером задержали?
— А что, уже все в курсе?
— Конечно, дорогой. Савелий звонит мне: какие меры предпринял? Я говорю: сейчас выясню и перезвоню. Соединяюсь с дежурным, а он мне рассказывает, как ты вчера еще их выпустил. Ты чего, Павел, ненормальный? Они ж ведь наверняка уже в области, а там и медицина тебе, и газеты, которым только дай повод. В общем, Савелий в ярости, имей это в виду и найди оправдания. Больше я тебе ничего не могу добавить.
— А у меня, Кеша, между прочим, нет нужды искать оправдания. Наоборот, я сам могу Савелию кое-что высказать. Это было его указание, между прочим, если тебе неизвестно!
— Мне-то как раз известно. И что?
— А то, что я вчера получил из области такой втык, что пришлось перед ними на коленях извиняться!
— То есть как? — насторожился Керимов.
— А вот так, Кеша, позвонил мне среди ночи сам Кривенко и устроил такой разнос, что мало не показалось. Эти-то двое, оказывается, самого Кожаного спонсируют! Вот Кривенко, которому тут же доложила депутатша, ну жена одного из буратин, потребовал, чтоб я немедленно спустил это дело на тормозах и закрыл его, а иначе... Ну ты, Кеша, сам знаешь, на что способен Кожаный, когда идут поперек его воли. И еще этот, наш, туда же! А сам бы я, конечно, не стал... Но ты и представить не можешь, как орал Геббельс! Чем только не грозил... — громко вздохнул Затырин, искренно пожалев себя.
— Не, ну это, конечно, другое дело, дорогой, — посочувствовал прокурор. — Как думаешь, без последствий обойдется?
— Да тебе-то чего волноваться?.. Не знаю, по-моему, мужики оказались нормальными. Это при том, что им в камере еще рожи начистили... А у них железнодорожные билеты были, они в Москву собирались. Я так понимаю, мои их прямо от провожающих взяли, возле ресторана... Я еще предложил им помочь с новыми билетами, поскольку по своим-то они уже опоздали, но они ответили, что сами справятся. Ну да, у них же, у этих буратин, возможностей куда больше, чем у нас с тобой...