Прошли в дом. Антон Захарович познакомил Александра Борисовича со своей весьма, надо сказать, дородной супругой Ираидой Михайловной — типичный образец анекдотической супружеской пары. Затем, уяснив, что Турецкий прибыл не для отдыха, а все-таки по делу, пригласил его в свой рабочий кабинет, на второй этаж.
Как сообразил уже Турецкий, судя по обстановке, детей у Слепневых не было. Да теперь и поздно уже заводить. Но для кого тогда возводилось это могучее строение? Нет, странные люди... А может, просто для престижа? Но ведь престиж, как таковой, может в одночасье кончиться, и что тогда? Впрочем, этот вопрос не требовал ответа, ибо, если бы он вообще вдруг возник, немедленно проявилась бы вся иллюзорная сущность этого ложного величия. Но об этом никто, видимо, не хотел здесь думать.
Цель у Турецкого была простая: объяснить судье, что называется, на пальцах, что после ознакомления с материалами дела об автоугонщиках он имеет все основания потребовать возвращения его для дальнейшего производства предварительного следствия. Вновь открывшиеся обстоятельства указывают на то, что предварительное расследование производилось с многочисленными нарушениями требований статьи 225-й Уголовно-процессуального кодекса РФ, и в ходе его совершенно не принимались во внимание имеющиеся факты преступной деятельности ряда ответственных государственных лиц.
Судья был искренно возмущен такой постановкой вопроса. Он заявил, что, по его твердому убеждению, если тут и есть вина следственных органов и суда, державшего это громкое дело под своим контролем, то заключается она в том, что они — суд и прокуратура — невольно пошли на поводу у недобросовестных лиц, которые оклеветали честных людей, известных предпринимателей. Это было, да, спорить трудно. Но ведь ошибаться может каждый, и слава богу, что ошибка была ими вовремя исправлена, а подозреваемым в несовершенных преступлениях были принесены извинения. К счастью, дело окончилось к всеобщему миру и пониманию. И вдруг такие чудовищные обвинения!
«Прекрасно, — сказал себе Турецкий, — что и требовалось доказать».
Он уже потерял интерес к Слепневу и на предложение Антона Захаровича отобедать в его доме, раз уж сложилась такая ситуация, ответил отказом. Но в ответ попросил о небольшой услуге — если это не составит труда, проводить его к прокурору Керимову. Ему сказали, что его дом находится где-то рядом.
Отказать гостю в такой малости Слепневу показалось неловким, и он согласился.
Дом прокурора, не менее величественный, чем особняк судьи, оказался не рядом, а чуть ли не на другом конце поселка. Решили, чтобы не идти пешком, доехать на машине, а Филя, которого Турецкий назвал Гургеном Самсоновичем, пообещал доставить судью домой. Просто показать, хотя Слепнев, видимо, уже подумывал, что ему было бы очень уместно поприсутствовать при разговоре Турецкого с Керимовым. Но... предложения от Александра Борисовича не последовало, а самому напрашиваться — это показалось судье несколько унизительным.