— Так точно!
— Действуй.
Савелий Тарасович с трудом перевел дух. Он уж было подумал, что на него прямо-таки гора обрушилась. Но это только показалось. К счастью...
В конце дня, когда шум в городе более-менее затих, но, по твердому убеждению подполковника Затырина, оппозиция лишь затаилась, по всей вероятности накапливая силы для дальнейших противозаконных действий, его срочно вызвал к себе Гузиков.
Подходя к зданию администрации, Павел Петрович увидел группу рабочих, стекливших выбитые окна. Им было отчего-то весело. Строго спросил, почему смеются. Разве это безобразие — повод для смеха? А те просто отвернулись от него, даже не удостоив вниманием, выказав тем самым откровенное неуважение к его погонам. Хотел было сделать им более резкое замечание, но передумал и, махнув рукой, пошел к дверям, провожаемый новым взрывом прямо-таки издевательского хохота.
А может, ему показалось? Нервы-то весь день на пределе...
Судя по его внешнему виду, заметил Павел Петрович, мэр был настроен теперь весьма решительно. От утренней испуганной какой-то неуверенности не осталось и следа. Впрочем, возможно, его подвигло на эту решительность известие, поступившее из областного центра о том, что вопрос с ОМОНом решился в его пользу, хотя у губернатора все же оставались какие-то сомнения по данному поводу. Но Григорий Олегович все же прислушался к мнению генерала Седлецкого, который хорошо понимал трудности подполковника Затырина, чьи люди пострадали в столкновениях с возбужденной толпой лишь по той причине, что начальник Воздвиженского РУВД в своем благородном стремлении избежать ненужных жертв категорически запретил сотрудникам милиции применение оружия. Вот так, мол, у нас добрые намерения правоохранительных служб нередко сталкиваются с активным злом толпы, откровенно подстрекаемой уголовными и прочими антиобщественными элементами к незаконным акциям с непредсказуемыми последствиями.
Толковая формулировка — достаточно обтекаемая и удобная во многих случаях жизни, но, главное, не требующая дополнительных разъяснений и оправданий для применения решительных действий. А по сути, губерния, основываясь на вполне законных требованиях районной власти, давала ей добро на проведение зачистки в криминальной среде — ибо речь шла в первую очередь о ней — в такой степени, в какой того требовала реальная обстановка.
Вот в этой связи и вызвал к себе подполковника Савелий Тарасович. Надо было уточнить прежде всего основные объекты зачистки, а также обозначить тех лиц, которые должны были ответить за свои бесчинства — за организацию несанкционированных митингов, за драки с представителями власти, за нанесение правоохранителям увечий, за неподчинение законным указаниям властей и так далее, что называется, по списку.