При нормальном развитии событий Гурский через три часа был бы в Кракове. Но сейчас, когда руки у него связаны...
— Пусть организуют предварительный допрос, — посоветовал Бежан, — и сразу же передадут тебе ее показания. Неплохо, если бы она после допроса добровольно вернулась в столицу.
Гурский опять вздохнул:
— Тут без наживки не обойтись. Она страшно рвется на телевидение. Может, совпрать, что кто-то хочет с ней встретиться здесь?
— Делай, как считаешь нужным...
День клонился к вечеру, когда раздался телефонный звонок, которого я так ждала.
— Я могу спросить об этом только у вас, — сказал Гурский. — Но считайте, что ничего не слышали. Чью фамилию, имеющую отношение к варшавскому телевидению, стоило бы назвать, чтобы Бучинская пулей примчалась сюда?
— Так это не меня спрашивать надо, а Мартусю.
— Я же сказал, что могу обратиться только к вам. И учтите, я ничего не спрашивал, это у вас слуховые галлюцинации. Так кого назвать?
Я стала быстро вспоминать фамилии тех, о ком упоминала Мартуся. Это должен быть мужик, на бабу Бледная Холера не клюнет.
— Подождите, гляну в записную книжку. Нина Терентьева не годится — женщина, к тому же молодая и красивая. Рывин... что-то там с ним неладно, говорят, нечист на руку... Тоже не подходит. Хотя эта дура может об этом и не знать. А, вот подходящая кандидатура — Любашенко[2]! Кажется, собирается заняться режиссурой. Впрочем, нам-то что? Главное, фигура довольно известная, Бучинская должна клюнуть. Потом, он мужчина симпатичный, и дел у него столько, что если какая информация до него и дойдет...
— Вряд ли.
— Да к нему прется столько девиц, что он все равно всех не упомнит. Так что воспользуйтесь именем Олафа Любашенко. В случае чего я перед ним извинюсь...
— Вряд ли это понадобится. Спасибо.
— Не за что.
Уже поздно вечером позвонила Мартуся.
— Она не пришла! — В голосе подруги звучало безмерное изумление.
Как раз к этому моменту одна из моих маний разыгралась не на шутку, и я, пыхтя, перетаскивала в дом охапки дров, чтоб наконец подсохли, — до смерти надоел чадящий камин. Тем не менее я сразу поняла, о ком речь. Уронив дрова на пол, сама я рухнула в удачно подвернувшееся кресло.
— Откуда ты знаешь?
— Я не удержалась и поехала в тот кабак, где они договорились встретиться. Просто из любопытства, больше ничего. Янек и продюсер тот, Превет, были там в лучшем виде. Янек опоздал всего на пятнадцать минут, что означает: продюсер ему позарез. А она так и не появилась! Вообще!
— Хо-хо, — ответила я. Ничего другого мне в голову не пришло.
— Что это ты так тяжело дышишь? — потревожилась Мартуся.