Я в нерешительности посмотрела на телефон. Тревожный номер был введен в память, до охранников дозвониться легче всего. Звоню!
В этот момент телефон задребезжал.
— Немедленно отъезжайте от ворот, — велел Роберт Гурский. — Я уже в пути. Что происходит?
— Вы меня что, за дуру держите? — оскорбилась я. — У ворот меня давно нет, я стою около мусорки. Ничего не происходит, но я не войду в дом без вооруженной поддержки. Правда, можно подкрасться к дому через мусорку, ключи от нее при мне... А это мысль!
— Не смейте!
— Ладно, ладно, я в машине покамест сижу, не волнуйтесь. Давайте расскажу все по порядку. Я была на бегах, вернулась и обнаружила, что все мои окна занавешены. Никогда, НИКОГДА я не занавешиваю окон днем! Это сделал кто-то другой, тот, кто проник в дом. Я не знаю, там ли он еще, никакого движения не заметно. Всех, у кого есть мои ключи, я опросила. Это не они.
— Охрана в курсе?
Признание далось мне с трудом.
— Я забыла включить сигнализацию. Выезжала из гаража, и неохота было возвращаться...
В трубке заскрежетали зубами.
— Сигнализация существует для того, чтобы ею пользоваться, — холодно сообщил Гурский.
— Сигнализация существует для того, чтобы меня пугать, — яростно ответила я. — Так звонить мне в охрану или не звонить?
— Я займусь этим. Говорите номер своей охранной фирмы.
— Не могу.
— Почему?!
— Наизусть не помню. Он у меня в памяти мобильника. Пришлось бы с вами разъединиться, посмотреть номер, записать его и только после этого сказать вам.
— За дело. Я отключаюсь.
Я взялась за дело, потом перезвонила Гурскому и продиктовала номер. Голод становился все сильнее. Хорошо бы перекусить хоть чем-нибудь... Вот и солнце уже садится. Не худо бы зажечь свет перед домом. Я могла бы проникнуть в сад через помойку, подкрасться к дому и воспользоваться выключателем. Через закрытые окна попасть в меня не смогут — у меня пуленепробиваемые стекла...
Я бы наверняка так и сделала, если бы не появление Гурского. Его машина остановилась рядом с моей.
— Помойки из дома не видно. Из-за ивы, вон какая развесистая, — отрапортовала я вместо приветствия.
— Сейчас вы расскажете все, что от меня скрываете, — свирепо ответил Гурский. — То есть не прямо сейчас, чуть позже. А сейчас я осмотрюсь, вы ждите здесь.
Я послушно осталась сидеть в машине. Гурский проник в сад через помойку и скрылся за углом дома. Ничего не происходило, никто не стрелял. Я была немного разочарована. Ой, там кто-то двигается в саду или мне почудилось в сумерках?.. Время тянулось бесконечно, минул целый век, прежде чем Гурский вернулся к машине.