— Наверное, ему никто не зарубил на носу простой истины, — предположил Забельский. — Беспроцентных кредитов, как и бесплатных даров, не бывает в природе.
— Может, мы перейдем к делу, наконец? — снова глянул на часы Колобов.
Григорий Иванович сел в свое кресло:
— Кто знает, возможно, мои переживания по поводу людской неблагодарности, по большому счету, и есть самое важное дело, — сказал он негромко. — Хорошо, Федя, я тебя слушаю. Повтори, если не трудно. Значит, завтра к нам в офис опять пожалуют те же самые в черных масках?
— Да, и придут забрать ту информацию, которую сами же нам передали…
— Помню, помню… Как если бы она исходила от нас, — устало сказал Григорий Иванович. — И будто бы они обнаружили у нас ее случайно.
— Вот именно… — Колобов уважительно покосился на босса.
Все как всегда. Перед ним сидел уже не рефлексирующий размазня, а собранный, жесткий и четкий, как боевое оружие, человек, который все схватывает на лету.
— Как я понимаю, собирали они эту информацию об Анисимове не для нас? — уточнил Забелин.
— Нет.
— А для кого?
— Для Ильи Михайловича Корецкого.
— Ты читал материалы? Это серьезная информация?
— Скорее, интересная, — подтвердил Колобов. — И многообещающая. Касается не только Корецкого…
— Федя, почему ты не сразу мне о ней сказал? — поинтересовался Забельский.
— Я только что пытался. Но никак не мог перевести разговор. Для вас ведь более существенно, о чем треплется Любезнов с гостями.
— Это не серьезно… — покачал головой Григорий Иванович. — А вчера ты не мог рго показать?
— Хотел сначала сам посмотреть… — оправдывался бывший полковник, багровея под неотрывным взглядом босса. — И потом, мы эти файлы долго не могли открыть. У них секретный пароль.
— Открыли?
— Да, только сегодня утром. — Колобов не без труда выдерживал немигающий взгляд босса.
— Завтра у нас этот компромат заберут?
— Да, но мы его уже скопировали. Хотя пришлось нашим программистам потрудиться. Есть там еще скрытые файлы, затруднявшие вход…
— Только не грузи меня технологическими подробностями, — поморщился Забельский. — Терпеть не могу слышать то, в чем ни черта не понимаю. Сначала изложи самое важное, что там есть.
— Самое существенное — это все тот же союз Корецкого с Петром Анисимовым, — сказал Колобов.
— Господи… Илья Михайлович все-таки надеется отдать за него свою племянницу? И для этого следит за каждым его шагом? — приподнялся в кресле Григорий Иванович. — Значит, слух был верный: Илья усиленно толкает Анисимова в премьеры.
— Кстати, из него вышел бы неплохой премьер… — заметил Колобов.