Лепорелло (задрожал). Куда… собираются?
Д. Ж. Ну и отупел ты, братец, за двести лет. Сюда собираются! (Декламируя.) „И они идут на свидание с Дон Жуаном, с Парисом, с Казановой — кто с кем, каждому свое“.
Лепорелло (бросился к окну, взглянул вниз и в ужасе отступает). Сударь! Там толпа!
Д. Ж. (подойдя к окну). Ну разве это толпа… Толпа еще соберется. (Скучно.) Мои любимые! Мои прекрасные! Я, как полководец, собравший ветеранов… „Прощайте, вы, пернатые войска…“
Лепорелло. Надо бежать. Пока не поздно! Скандал на мази, я чувствую!
Д. Ж. Я не могу бежать, Лепорелло, ты знаешь. У нас здесь осталось главное…
Лепорелло. Вы о чем, сударь?
Д. Ж. Не притворяйся, мерзавец! Ты понял.
Лепорелло (торопливо). Я ничего не понял! Вы послали меня к маркизе де Тариф! Все! Я иду! Адью!
Д. Ж. (дрожащим голосом, указывая на портрет, прикрытый холстом). И все-таки, Лепорелло, кто там?
Прыжком он бросается к холсту. Лепорелло тоже прыжком, ловя последнее мгновение, прикрывает ему дорогу. Они борются.
Лепорелло. Это не она!.. Клянусь!., д. ж. (истошно). Уйди, убью мерзавца!
Отшвыривает Лепорелло, сбрасывает покрывало с портрета.
О, боги! Елена! Я так и знал!
Лепорелло. Это… Елена?! Ха-ха-ха!
Д. Ж. Прекрасная Елена…
Лепорелло. Это Прекрасная?! Хо-хо-хо! Да это же наша сотрудница! Ой, надорву животик! Елена?! (Кричит.) Я перепутал! Вы — не Дон Жуан! Вы — Дон Кихот! Вам Санчу Пайсу нужно!
Д. Ж. (разглядывая портрет). А я давно постиг тайну Дон Кихота. Сервантес говорил, что записал книжку со слов безумца в смирительной рубашке по имени Дон Кихот. А это не был безумец, это был, как и я, рыцарь, явившийся в мир через сотни лет после своих подвигов и узнавший в посудомойке свою Дульсинею. (Кричит.) Елена! Ее носик! Как это было пленительно — увидеть среди идиотски правильных греческих носов вот этот легкомысленный, будто подмигивающий солнцу носик! Ты узнал этот носик? (Замахнулся.)
Лепорелло. Узнал, узнал.
Д. Ж. А стан? Этакая девочка-рюмочка… Ну, стан ты хотя бы…
Лепорелло. Узнал… узнал.
Д. Ж. Решено! Немедля! Я пишу ей письмо, а ты отнесешь. (Пытаясь прийти в экстаз.) Неужели она будет моею? Всю жизнь! Это божество!
Лепорелло (отойдя на безопасное расстояние). Нет, сударь…
Д. Ж. Не понял?
Лепорелло. Я не могу отнести ей ваше письмо… То есть могу, отчего не отнести, и отнес бы! Но посудите сами. Ну, в прошлые времена — слуга принес письмо. Это было ежу понятно. А сейчас — припрусь я, и она подумает, что вы дебил, инвалид. Подумайте о впечатлении!
Д. Ж. Но иначе нельзя.
Лепорелло. Почему, поинтересуюсь.
Д. Ж. Видишь ли, я сам постиг это только в тысяча шестьсот шестьдесят третьем году в Париже.